Кому хорошо, так это Мусе. Всё с него как с гуся вода. С Айшой у него отношения давно наладились. И на вечерах они вместе, и в институте… Стоит только им встретиться, как тут же начинают болтать без умолку. Ахметсафа недоумевал – о чём с девушкой можно так долго и с таким удовольствием разговаривать? Впрочем, Муса – известный оратор и мастер художественного слова. Для него главное – иметь слушателя, а слушателей он находит довольно легко. Стоит кому-то из приятелей только заикнуться о намерении вечером идти куда-нибудь, как Муса тут же напрашивается в попутчики, причём его абсолютно не волнует, хотят ли взять его в свою компанию. По-детски капризным голосом он тянет:

– Дру-у-уг!.. Возьми меня с собой!..

И для пущей убедительности придумывает обычно какую-нибудь несущественную причину, ляпнув что-то вроде: «Я там ещё ни разу бывал!» А если оказывается, что он мимо этого места проходит чуть ли не ежедневно, находится причина и вовсе «безоговорочно уважительная»: «Хоть прогуляемся вместе, поболтаем!»…

Словом, отказать ему не было никакой возможности.

Впрочем, он и сам любил приглашать гостей в полуподвальное помещение, где снимал угол у поэта, учителя и ответственного работника советского общепита Тухвата Ченекеева. Говорили, что Ченекей сам из жалости пригласил Мусу к себе, приютил, отогрел, малость откормил. Хозяин не сердился на частых гостей Мусы, иногда даже приносил куски хлеба разной величины, зависящей от значимости гостя. Муса кипятил полный чайник воды и усаживал гостей за «угощение». Завязывалась беседа.

Слушать Мусу было одним удовольствием. Он не умолкал даже на улице, и знаний в этом пареньке хватало на иного пятидесятилетнего мужчину, прошедшего огни и воду. Увидев съёжившиеся на морозе фигурки спешивших куда-то девушек, Муса внезапно останавливался, дёргал Ахметсафу за рукав и заговорщицки поучал:

– Ченекей говорит, что глупо оставлять без внимания проходящую мимо девушку. Следует хотя бы постараться каким-нибудь образом остановить её, заглянуть в личико. Если она прячет лицо, придумай что-нибудь, заведи разговор, коснись её локтем, чтобы тут же извиниться, но обязательно постарайся увидеть её лицо. Кроме того, не забудь оглянуться ей вслед, чтобы оценить фигуру, походку. Ведь у каждой девушки есть что-то своё, присущее только ей, например, характерные для неё движения, наклон головы и так далее. Ченекей зря не скажет, в психологии девушек он гроссмейстер, так что запомни его слова, браток… Пригодится… Дважды на этот свет не приходим, друг мой. Девушки любят, когда на них обращают внимание, а ты…

Тут он с шутливой укоризной толкнул Ахметсафу:

– А ты от тоски по своей Загиде настолько высох, что того и гляди, ноги протянешь. Она, конечно, славная девушка, но если у вас не ладится, не теряй голову и уж во всяком случае не расстраивайся. Девушек много, а ты – один, понимаешь? И если из-за каждой будешь волосы на себе рвать… С девушками надо обращаться, как рыбак с рыбой. Поймал – она твоя. Сорвалась – не расстраивайся, сматывай удочку и переходи на другое место, рыбок на всех хватит…

Словом, Муса заливался соловьём, и невдомёк было Ахметсафе, то ли друг его действительно прилежный ученик «профессора девичьей психологии» Ченекея, то ли высказывал собственные мысли, ссылаясь по своему обыкновению на авторитет завстоловой. Судя по всему, Муса по части девушек сам такой же дока, как его благодетель и друг Ченекей. Интересно, при разговоре с Айшой он тоже придерживался правил Ченекея? Но где же в таком случае искренние чувства, притяжение сердец?.. Как можно не быть откровенным со своей девушкой? Рыбацкие навыки здесь явно отдают пошлостью… Не может быть… Муса, наверное, шутит. Он же вечный балагур и затейник. Вот и сейчас, высмеивая его фиаско с Загидой, пытается просто растормошить друга, вывести его из заторможенного состояния.