За что они получают столько? За оружие? За наркотики?

Нет, конечно, я хотела бы верить в лучшее, в то, что у них просто какой-то легальный бизнес, но как-то ни пистолет, ни набитые купюрами сумки к этому совсем не располагают.

Чтобы отвлечься от жутких мыслей, я решаю достать телефон, но мое движение замечает Лекс.

– А вот это лишнее, – спокойно замечает он и забирает у меня мобильник.

И вот это уже неприятный знак. Первое ограничение свободы.

Это очень и очень напрягает.

– Отдайте! – прошу я. – Отдайте, пожалуйста, я не буду звонить в полицию, честное слово!

– Ну ты и тупая, – фыркает Грин, но осекается под холодным взглядом Лекса. – Да молчу, молчу я.

–В следующий раз по печени получишь, – спокойно предупреждает его Лекс. Потом оборачивается ко мне. – А ты, девочка, успокойся. Мобилку верну, когда домой тебя отправим.

– Уже скоро, да? – вырывается у меня. Потому что за сменой цифр на часах я слежу так, как никогда в жизни. И осталось всего тридцать минут до того момента, как Паша должен меня забрать.

– А это не к нам вопросы, – усмехается Лекс. – Голодная?

– Что? – я не сразу понимаю, что это он ко мне обратился. – В… в смысле?

– В прямом. Есть хочешь?

На самом деле хочу, на меня всегда от нервов голод нападает, но я мотаю головой. Потому что знаю: при них мне кусок в горло не полезет. Вот сейчас Пашка приедет, заберет меня, и в качестве извинения пусть ведет на обед! На пары я после такой нервотрепки сто процентов не вернусь. Мне нужен отдых и восстановление!

– Точно не хочешь? – еще раз спрашивает Лекс. – А пить?

После его слов я понимаю, что у меня во рту настоящая пустыня. Тоже, наверное, от нервов.

– Пить хочу, – тихо признаюсь я.

– Понял, щас на заправку заедем, – кивает он и через пару километров действительно сворачивает к заправочной станции. – Грин, метнись по-братски. Возьми мне колу, что-нибудь пожрать, а девочке… Эй, Ярослава, что хочешь?

Я вздрагиваю, удивленная тем, что он запомнил мое имя. А еще тем, что он интересуется моими желаниями.

– Домой хочу, – вздыхаю я.

Лекс насмешливо на меня смотрит.

– Повторяю, девочка, это не к нам вопросы. Что тебе в магазе взять?

– Минеральной воды, если можно.

Грин с недовольным лицом кивает и уходит, а я с ужасом жду, что Лекс снова будет на меня смотреть своим прожигающим до самого нутра взглядом. Но он, к счастью, отвлекается на звонок и выходит из машины, и я облегченно выдыхаю.

Слава Богу!

А через двадцать минут приедет Пашка. И все кончится.

Только эта мысль меня и спасает от того, чтобы не сойти с ума.

В машину парни возвращаются вдвоем, они шуршат упаковками от сэндвичей, а мне на колени Лекс кладет бутылку минералки.

Ледяную. Черт.

– Спасибо, – бормочу я, несколько секунд кручу ее в руках, а потом откладываю в сторону. Это не укрывается от внимания Лекса.

– Что не так, девочка?

– Не той марки? – ржет Грин. – Ну сорян, взял че было.

– Все хорошо, правда, спасибо! – пылко убеждаю я.

– А почему тогда не пьешь?

Почему-то под взглядом этих жестких светлых глаз у меня не получается врать, да и смысла в этом, наверное, нет, так что я со вздохом объясняю:

– Не могу пить холодное. Горло сразу перехватывает и жуткий кашель начинается, особенность организма просто такая.

– Ну жди, пока нагреется, хули, – пожимает плечами Грин. – Тут тебе не санаторий, принцесса. Твои капризы никто выполнять не будет.

А Лекс молча встает и уходит. Возвращается с другой бутылкой воды. Не холодной, наверное, она где-то на витрине стояла.

– Пойдет? – спрашивает он, подавая мне ее.

– П-пойдет, – неловко запинаясь, отвечаю я, чувствуя странное смущение от того, что он вдруг взял и выполнил мой, как сказал Грин, «каприз». – Спасибо большое вам.