Алания проснулась рано, едва услышала первых петухов. Удивлённо осмотрелась: она лежала на кровати в дорожном костюме, рядом на стуле висело платье, с приколотой к нему запиской: " Надеюсь, тебе понравилось. А если нет – оно хотя бы чистое. Лан. "

 Улыбаясь своим мыслям, принцесса с удовольствием помылась, заплела волосы в тугую косу и примерила подарок. Платье сидело прекрасно: нежно-голубого цвета, расшитое серебряными нитями, оно оттеняло светлую кожу принцессы и подчёркивало яркость карих глаз. Прилегающее в области груди, оно расширялось к подолу, не скрывая точеной фигуры принцессы, однако и не сковывая движений. Интересно, откуда такие познания в женской одежде? И когда только успел?

 Преисполненная благодарности, Алания вышла из комнаты и отправилась к Лану. Так много хотелось сказать, да и узнать о его самочувствии тоже было не лишним. Когда девушка уже подошла к двери, ведущей в комнату мага, та неожиданно открылась, и из комнаты выскользнула обернутая в простыню взлохмаченная Маланья.

Алания вздрогнула от удивления, а Маланья довольно прищурилась:

– Даже не надейся! Он – мой!

– О, так вас можно поздравить с помолвкой? – принцесса старалась ничем не выдать своих расстроенных чувств. На самом деле ей ужасно хотелось расцарапать этой продажной девке лицо и выдрать космы. А потом убежать и горько плакать в подушку. Вот только и бежать было особо некуда, и удовольствия чувствовать себя победительницей она Маланье доставлять не собиралась. – Ланиус мужчина зажиточный, вероятно он не поскупился на кольцо?

– Всё будет, – стушевалась дочь трактирщика. И приосанилась, вспомнив обстоятельства первой встречи с Аланией. – А ты, я погляжу, забыла, как в Терновке любят пришлых? Так я напомню!

 "Тёплый" прием по-терновски принцесса помнила так хорошо, что даже поежилась.

 Поздним вечером изрядно заплутавшая принцесса оказалась в незнакомом селе. Она была вся вымокшая от дождя, изможденная от долгой дороги. Её верная кобыла еле шагала. Принцесса спешилась и взяла лошадь под уздцы. Так они и шли, пока не увидели вывеску трактира. Сунув поводья и медяшку подбежавшему служке, Алания поспешила внутрь. Помня о том, что Сай строго-настрого запретил выдавать себя, она неспешно подошла к подавальщице, протирающей старой прокисшей тряпкой стол, и попросила:

– Уважаемая, не могли бы вы организовать мне стол и ужин, только будьте любезны, избавьте от этого аромата, – тонким пальчиком принцесса показала на ту самую тряпку.

 Подавальщица, а точнее Маланья, которая в этот день провинилась перед батюшкой и была сослана обслуживать посетителей, дабы и пользу принести, и глаза отцу не мозолить, нахмурилась. Осмотрела Аланию внимательным взглядом с головы до ног, а после фальшиво улыбнулась:

– Добро пожаловать, госпожа…

– Алания.

– Добро пожаловать, госпожа Алания! Сей момент всё сделаю! Присаживайтесь, пожалуйста.

 Наивная девушка устроилась за столом. Пока ждала ужин, достала кошель и пересчитала монеты. В них она ограничена не была, поэтому она без тени беспокойства отсчитала несколько серебряных монет за ужин и за ночлег. Этого должно было хватить. Она не заметила, что за ней внимательно наблюдает сидящий за соседним столом мужчина. Не заметила она и того, что к нему подошла Маланья и что-то крайне эмоционально зашептала, косясь на Аланию. Мужчина кивнул, кинул серебряную монету на стол, и вышел из трактира.

 После сытного ужина девушка решила проверить свою кобылу. Она вышла из трактира и почувствовала, что её схватили: одной рукой зажимали рот, а второй крепко держали за талию.       Грозный мужской голос рыкнул в ухо: