Полежала я, успокоилась и, прихрамывая, направилась в наш с Анькой домик. Включила свет, уверенная, что до утра буду одна, но с удивлением обнаружила подругу в постели. Она села, сонно щурясь от света, и, удивленно оглядев меня, присвистнула:

– Ничего себе. Лилька, тебя по песку таскали что ли и травой натирали?

– Нет, – я раздраженно скинула туфли. – Наш забор оказался слишком неприступным.

– Забор? – Анька вытаращила глаза. – Ты через него лезла что ли? И зачем?

– Отмычки от ворот забыла!

– Так мне бы позвонила.

Я стянула с себя действительно грязное платье, скомкала его и бросила в Аньку.

– Ты должна была зажигать с Юрием до утра. Что ты здесь делаешь?

Анька зевнула:

– Ох, да ну его. Странная молодежь пошла – я ему и так намекаю и сяк, а он мне про Есенина, – подруга тяжело вздохнула. – Так что договорились встретиться завтра – решили, так сказать, продолжить наш поэтический диспут.

– Ты даже номер телефона ему не оставила? – сокрушалась Анюта. Мы лежали на полотенцах на пляже, и я только что рассказала подруге подробности, как провела ночь.

– Кому? Тому пьяному мужику? – съязвила я. – Как-то не располагал наш диалог к плотному знакомству.

Анька тяжело вздохнула и хитро на меня посмотрела:

– Зато ты доказала, что можешь снять любого.

– О да! – я расхохоталась, прикрывая глаза от солнца ладонью. – Насчет любого в самую точку.

Анька промолчала, но чувствовалось, что зреет в ней какая-то мысль. Как показывает практика, Анькины мысли имеют свойства неприятные и для меня несут негативные последствия, а потому я напряглась. Помогать подруге и спрашивать, в чем же дело, не собиралась, но поглядывала на нее искоса и нервно кусала губы.

А вокруг суетились люди, даже не подозревая о наших метаниях. Периодически слышно было, как местные жители зазывают прокатиться на банане и таблетке – специальных аттракционах для самоубийц, мимо регулярно курсировали продавцы кукурузы и пирожков – по жаре в +32 самое то для перекуса. Да и вообще пляж Анапы словно создан для тех, кто не очень хочет жить и ищет способ самоубиться. Приезжаешь на пляж и вот тебе полное раздолье: хочешь – с таблетки вылетаешь, хочешь – травишься беляшами, вот только утопиться тяжело – до глубины далеко. Пока дойдешь, передумаешь.

– В чем ты сегодня в клуб пойдешь? – максимально равнодушно уточнила Анюта. Такое равнодушие ее буйному характеру не было свойственно, и я понимающе хмыкнула.

– Хорошая попытка, Аня. Я туда не собираюсь.

– Сегодня?

– Ни сегодня, ни когда-либо еще. Вчерашний эксперимент не удался.

– В смысле: не удался! – Анька закричала так громко, что несколько людей неподалеку оглянулись на нас. Истеричка – это призвание. Надо же, даже шум волн перекричала. – Ты зажималась с классным парнем и считаешь это неудачей? Что с тобой не так?

– Дай-ка подумать, – я перевернулась на живот. – Может быть, возраст этого самого парня? Даже курортный роман должен быть комфортным, не находишь?

– Что ты станешь вспоминать в старости, Лилька? Какой вкусный чай умеешь заваривать? Так при деменции будет не до чая. Я ж не говорю тебе переспать с ротой солдат для полноты ощущений, но ты же действительно понравилась этому Тимуру. Давай сходим в клуб, может быть, он и сегодня будет там.

– Конечно, будет. В его возрасте это нормально – каждый вечер проводить в клубе. Но в моем возрасте уже нормально ложиться в 11 вечера и не есть после шести. Как видишь, наши нормальности не сходятся.

– Ты зациклена на своем возрасте! Можно же просто пообщаться.

– Можно. Вот пусть кто-то другой и общается, – отрезала я и поднялась с полотенца. – Ты даже позагорать нормально не даешь! Думай о своих малолетках, а я пойду домой.