Джек услышал внутри себя знакомый посвист. Эфемер. Решил, что сейчас собьет эту живую шаровую молнию. Сорвал повязку с глаз.

Поймав слабый отблеск в чаще, повел аппарат к источнику призрачного свечения. Бесшумно посадил машину и, выскочив с пистолетом наизготовку, бросился к источнику пространственных волн. Огонек вспыхивал за кустами, Эндфилд прицелился и опустил оружие. Ошибка. Никаких живых плазмоидов. Только летающий робот-светильник над тропинкой и высокая женщина в длинной фиолетовой накидке, капюшон которой полностью скрывал лицо.

Капитан решил, что лучше не показываться, чем долго извиняться,, и уже было хотел идти обратно, как фонарь вдруг загорелся белым, пронзительно ярким светом.

– Выходи Джек, зачем ты прячешься, – насмешливо крикнул знакомый голос.

Женщина откинула капюшон, выпустив наружу тяжелую гриву золотых волос.

Эндфилд продрался через кусты, по пути заталкивая в кобуру пистолет.

– Боже мой, – произнесла она голосом, полным насмешливого трагизма. – Ты хотел убить меня! Скажи за что, мой герой? Неужели моя любовь и нежность заслуживают такой страшной кары?

– Ника, иногда твои шутки переходят все границы, – строго сказал Капитан, щурясь от яркого света.

Но странное обаяние слов Ники, смущение и радость нежданной встречи заставили его вдруг улыбнуться просто и открыто. Несмотря ни на что, Эндфилду было приятно видеть ее снова.

– Временами ты похож на неопытного мальчика, который от смущения и боязни строит из себя гения целомудрия.

– Значит, тогда ты – многоопытная, старая развратница,. которая соблазняет юного упрямца.

Джек и Ника посмотрели друг другу в глаза и расхохотались. Громова взяла Капитана за руку, пригасила свет, и они пошли по тропинке.

Ночной лес шумел под порывами ветра, тусклое свечение шара лишь подчеркивало темноту, которая скрыла девушку, оставив лишь нежную прохладу ладони, голос и смутное тепло ее тела. Они медленно двигались во мраке, тихие и отрешенные, изредка перебрасываясь фразами.

– Как ты узнала, что это я прячусь?

– Джек, ну кто еще может бесшумно посадить штурмовик в густом лесу, а потом топать и ломать ветки, словно бешеный слон.

– Остается спросить, как ты узнала, что я приземлился.

– Я подняла глаза и увидела темную массу, закрывающую звезды. Случайно, в общем-то. Ведь знаешь как бывает -смутное ощущение, взгляд по сторонам… – Ника тряхнула головой. – Все это ерунда. Скажи, почему ты не позвонил ни разу за эти дни? – она произнесла это просто и спокойно, словно само собой разумеющееся.

Эндфилд глубоко вздохнул:

– Мне показалось, что уже все ясно.

– Видимо, все мужчины – дети, в любом возрасте. Лазарев ,ушел через 15 минут, вернее, был выставлен с позором, – со смехом сказала Ника, на мгновение прижимаясь к нему боком.

–Да?

– Он тоже принял это за правду… – девушка снова засмеялась. – Ну и глупая была у него рожа, когда я его выгоняла.

– А зачем ты все это устроила? – спросил Джек.

– Затем… – ответила девушка.

Они снова долго молчали. Ника остановилась, повернулась к нему, взяв за другую руку.

– Завтра я хочу побывать на Голубой Жемчужине. Прилетай за два часа до рассвета, встретим восход, а когда станет жарко, будем купаться.

– Хорошо.

– Дальше провожать меня не надо, а то не найдешь свой штурмовик в этой темени, – она слегка сжала его ладони, потом резко оттолкнула. – До завтра, мой герой.

– До свидания, Ника.

Эндфилд немного постоял, глядя, как меркнет слабый свет фонаря, потом двинулся на поиски своей машины.

Небо только начинало светлеть, когда Джек подлетел к ее дому и принялся кружить вокруг ограды, пробуя сканером защитное поле. Оно было выключено. Капитан беспрепятственно опустился на широкой, выложенной мрамором дороге. Через две минуты дверь распахнулась.