А потом Елена пыталась выведать у брата, кто этот самый Черепанов, но брат только отмахивался от вопросов сестры. Когда же события немного стерлись из памяти, Лена все равно видела зеленые глаза в своих снах. А теперь вот сны вернулись и стали явью.

Тем временем Черепанов едва заметно улыбнулся, а Муся уткнулась носом в раскрытую ладонь парня.

— Так на Му-Му будет откликаться, — кто-то ответил за Елену. — Черепанов, а давай ее натаскаем тапки приносить?

А девушке почему-то стало обидно. Бросив высокомерный взгляд на шутника, Елена строгим голосом произнесла:

— Му-му — это клич Буренки после удоя, — говорила Лена, — а у этой собаки есть родословная и паспорт, где четко прописано Марисабель Юстиция Третья.

Парень попытался засмеяться. Но весельчака Елена Хладнокровная смерила высокомерным взглядом.

— Муся, — подвела итог Елена.

— Гера, забирай свою болонку, — вмешался в разговор Любомир. — Только поясни животному, что на начальство тявкать не стоит.

— Муся, фас! — ласково проворковала Лена и, к удивлению всех, включая и, кажется, саму Мусю, собачка послушно залаяла, звонко и с полной отдачей.

Елена выпустила комочек на пол, и крохотные ножки принялись мелко перебирать под звонкий лай. Любомир отодвинулся от собачки.

— Бестолочь ты, — вздохнула Лена, обращаясь к брату. — Это йоркширский терьер, а не болонка.

— Один хрен, — махнул рукой Соколов.

— Сам ты хрен, — обиделась за песика Лена и вновь подхватила Мусю на руки.

— Принцесса какая, — заговорил Гера Черепанов, и протянул руку к собачке ладонью вверх. — Иди сюда, Марисабель Юстиция Третья.

К удивлению Елены Муся послушно переползла на могучую ладонь, облизнулась и уткнулась носом в нового хозяина.

— У меня в машине корм на первое время, — вспомнила Елена. — Пойдемте, заберете.

Лена не стала дожидаться ответа Черепанова, а, развернувшись, вышла из зала. Почему-то ей было очень и очень грустно отдавать малышку Мусю. Не оглядываясь и не проверяя, идет ли Гера за ней, Лена, постукивая каблуками, гордо вышагивала до машины. Шагала-то Леночка гордо, но только грустное выражение лица никуда не делось. К тому же дождь пошел вновь, опускаясь на землю, смешиваясь с грязью и превращая асфальт в сплошную кашеобразную лужу.

Высокий каблук Елены Прекрасной, всегда служивший ей верой и правдой, в этот раз подвел гордо вышагивающую хозяйку. Проще говоря, Елена Прекрасная, не самым прекрасным образом навернулась с высоты этого самого каблука. Навернулась прямо в лужу, собирая мокрую кашу тканью дорогого пальто.

Ленке хотелось плакать. Но она не стала. Только шмыгнула носом, а рукавом перепачканного пальто вытерла лицо. А следующее мгновение на ноги ее поставили крепкие руки.

«Только бы не Черепанов!» — пронеслась мысль. И Лена крепко зажмурила глаза. Почему-то ей не хотелось упасть лицом в грязь перед этим парнем. Как в прямом, так и в переносном смысле.

— Лен? Ушибли что-нибудь? — раздался встревоженный голос очень и очень близко.

— Гордость, — честно призналась девушка и открыла глаза.

Из кармана толстовки Геры на Лену смотрели любопытные глазки-пуговки. А зеленые глаза владельца толстовки смотрели тревожно.

— Чай спасет ситуацию? — серьезно спросил парень.

— Только не в присутствии табуна жеребцов, — вздохнула Елена, стряхивая руками с пальто то, что не успела впитать ткань.

— У меня есть свой кабинет, — утешил Черепанов. — Правда, я не обжился. Но вроде бы неплохое помещение.

— Неплохое, — подтвердила Елена, и, вздохнув, погладила любопытные ушки Муси. — А можно я буду ее навещать?

— Запросто, — согласился Черепанов.

— А вас правда Герасимом звать? — задала Лена интересующий ее вопрос.