«Никогда не сомневайся. Сомнения обнуляют любой результат», – любил повторять Крестный.

Нет, я не сомневалась в том, что попаду. Я сомневалась в том, что смогу приземлиться…

Перевернувшись в воздухе, пытаюсь ухватиться за край ближайшей платформы, но вспотевшие ладони проскальзывают по гладкой поверхности, не давая возможности остановиться, и я снова лечу.

И словно в подтверждение моей великой неудачливости, в меня врезается летящая снизу платформа. Бедро обжигает болью, рот наполняется металлическим привкусом крови, а голова взрывается от звона.

– Ангел! – слышу я чей-то испуганный крик где-то рядом и теряю сознание.

– Линка! – орет кто-то прямо над ухом, а затем энергично трясет за плечо.

Я мысленно закатываю глаза, но продолжаю лежать неподвижно, старательно маскируя все признаки вернувшегося сознания.

– Открой глаза, я тебе говорю! – с надрывом в голосе просит Натка.

– Ты аккуратнее, – негромко предостерегает кто-то другой. – У нее сотрясение все-таки…

– А ты вообще не лезь! – недовольно шипит ведьмочка. – Если потребуется, я из нее всю душу вытрясу, но глаза она откроет! Слышала?

Ужаснувшись от перспектив, я тем не менее продолжаю изображать бессознательный полутруп. Судя по всхлипам раненого бедра, легкому головокружению и настойчивому звону в ушах, приземлилась я неплохо. Можно даже с натяжкой сказать, удачно. Проведя перекличку с внутренними голосами, прихожу к радостному выводу, что жизненно важные органы не пострадали, и даже сотрясение не такое уж и сильное. Всего-то на троечку из десяти.

Единственный, кто подозрительно промолчал, – салатовый дракончик, но палиться и открывать глаза только ради того, чтобы проверить, осталась ли на моем запястье магическая татуировка горца, я не собираюсь.

Лучше полежать еще немного…

– Это я виноват, – вздыхает Гафс. – Видел же, что ее атакуют…

– И что бы ты, интересно, сделал? – немного зло смеется Конни.

– Я бы сбил второй мяч, как сделал это Хорст…

– Да при чем тут мячи? – вклинивается в дискуссию Кебил. – Она в любом случае не успела бы приземлиться на платформу!

Старательно контролируя собственное дыхание, я краем уха вслушиваюсь в перебранку приятелей и неожиданно чувствую обжигающее прикосновение его руки у себя на щеке.

– Не притворяйся. Я знаю, что ты в сознании… – шепчет до боли знакомый голос рядом с моим лицом.

Помимо воли дернувшись в сторону, открываю глаза и пытаюсь сесть.

– Куда! – возмущенно кричит ведьмочка, заботливо возвращая меня на подушки. – Врач сказал, что тебе часов восемь двигаться нельзя.

– Чтобы перерезать горло, особо много движений и не требуется, – хрипло информирую я, испепеляя сидящего на краешке моей постели Крысеныша злобным взглядом.

В палате повисает напряженная тишина. Натка делает вид, что внешний вид ногтей ее интересует больше, чем все происходящее. Кебил и Гафс отводят глаза, Шарги пытается снять с футболки невидимую ниточку, а двое боевиков заинтересованно наблюдают за поединком взглядов между мной и Темным.

– Пожалуй, я пойду, – неожиданно капитулирует Никлаус, поднимается и выходит из палаты.

«Жаль…» – разочарованно вздыхает жажда мщения, пряча за спиной свежезаточенный топор войны.

Едва за Темным закрывается дверь, Натка переползает со стула на мою постель и цепко хватает меня за руку.

– Как ты себя чувствуешь? – проявляет несвойственную для нее заботу ведьмочка. – Может, сходить и купить тебе свежих фруктов?

Я едва заметно улыбаюсь и отрицательно машу головой, поудобнее устраиваясь на жестком больничном матрасе.

– А хочешь, мы принесем тебе книг из библиотеки? – великодушно предлагает Конни.