Карл снова, теперь с удивлением – неужели отец этого не понимает? – сказал со злостью, какой Отто от него и не ожидал:
– Отец, у этих «своих», кроме общей нашей цели загнать нигеров в лагеря за колючую проволоку, есть еще и свои личные и далеко не бескорыстные цели! А для этого они не постесняются ближнему подставить ногу, а то и пулю влепить в затылок! А что, если об этом узнали те, кто собирается в партизанские шайки? Для них такой шанс получить сокровища был бы не так уж лишним для закупки оружия в той же Анголе. Что тогда будем делать? Они одиночками не действуют!
– Исключено! «Только для белых!» Черномазый попадет в город из своего пригорода на работу в автобусе с особой отметкой. Если будет шляться по улицам без дела – живо сцапают и сошлют на принудительные подземные работы. Это может быть только белый, только свой сел нам на хвост и следит, что мы будем предпринимать для розыска сокровищ… Если приметишь чью-нибудь рожу более двух раз перед собой, тут же дай знать. Разберемся, что ему нужно да и привяжем к ногам чугунный колосник…
– Хорошо, отец, – ответил Карл, похрустывая суставами стиснутых рук. – Надеюсь, в той телеграмме ты ничего страшного Цандеру не сообщил, за что они могли бы зацепиться, узнать о твоих планах?
– Да не-ет, – после минутного колебания, вспомнив текст, ответил Отто. – Только день выезда на «Британии». – Он резко поднялся на ноги, прошел по комнате от окна к двери, закинув руки за спину. – Но и это уже не мало для тех, кто уцепился за наш хвост. – Об Амрите он решил сыну ничего не говорить, знал, что Карл хотя и относился к младшему брату несколько высокомерно, но по-своему любил его.
Минут через двадцать Вальтер с пачкой вечерних газет поднялся в номер. Отец и брат стояли на балконе и любовались удивительными красками неба: нежно-розовыми оттенками вверху, над головами, и темно-синими над дальним горизонтом океана.
Вошел Али, с ним официант из ресторана.
– Ужин готов, господин сенатор, – поклонился Али, стараясь не смотреть хозяину в глаза.
– Хорошо, Али, накрывайте стол. И себе возьми поужинать. В ресторан тебя наверняка не пустят за стол… одного, без нас. Там только белых обслуживают, – снова посмотрел на бескрайний отходящий ко сну океан, добавил с мальчишеским задором. – Хотел бы я теперь посидеть за одним столом и послушать за бутылочкой вина самые надежные и, как утверждали древние греки, верные предсказания старца Нерея.
Что бы он мог сказать нам в напутствие, а?
Вальтер не выдержал и посмеялся:
– И с его дочками не худо было бы пообщаться, не так ли, отец? Как знать, как знать, может, и придется… Мир велик, и дороги наши известны только Господу.
Глава 2. Перстень с ядом
К белому трапу «Британии» Отто Дункель рассчитывал прибыть последним, чтобы исключить возможность следящим за ним «типам» узнать, куда он направляется дальше. Ведь из Порт-Элизабета можно было уехать поездом до Кейптауна и оттуда во все концы земного шара. Можно было сесть на пароход внутренней линии и подняться на север в портовый город Ист-Лондон или еще дальше, в Дурбан… Конечно, если эти ищейки не владеют именно его копией телеграммы к Цандеру, тогда поспешат за ним следом на этот пароход, идущий в Мельбурн.
Пожилой и непривычно для глаз морщинистый таксист-негр уже доставал из багажника чемоданы, и Отто Дункель вышел из машины, когда к нему подошел румянощекий и светловолосы матрос, с почтительным поклоном сказал со скверным, правда, акцентом:
– Господин сенатор, ваши билеты доставлены. Прошу вас на борт, каюты третья и четвертая.
И здесь у трапа, пронзительно взвизгнув тормозами, остановился еще один автомобиль ярко-зеленого цвета. Шофер, на этот раз белый и довольно молодой англичанин, услужливо выпрыгнул на бетон причала, открыл дверцу, выпуская пассажира.