– Скажешь, город. Деревня! Название только позаковыристей придумали, дабы перед гостями, что на большое событие соберутся, поважничать. Коровий дол-то куда годится. А ты оставайся, люди мы простые, не обидим.

Вспомнив башмачника Коротая Игнатьева, Серафим открыл глаза. Там, где Коротай, там его дочь Оленка. Об Оленке Серафим думать сейчас не мог: опасность подступала, он ощущал её затылком. Зашевелилась северная туча.

Серафим вскочил и на помолодевших ногах подбежал к «опасному» окну. Далеко за горизонт проник Серафимов взор и опасения подтвердил. Что грядёт, знал Серафим хорошо, потому образ Оленки поглубже припрятал. Люди могли пострадать. А в тревожную минуту Серафим привык думать только о них.

В школе о них много говорили, о шарах этих. Кому бы ни хотелось испробовать колдовство, вдруг выйдет? Но ведь никто ученических шаров по правде не видел: их и в прежние времена из башни не выносили. Так как же шар оказался на улице?

Какое-то время Леся стояла неподвижно и почти не дышала. Смутная надежда узреть просветлённого, который придёт за шаром, удерживала её у скамейки. Казалось, пролетела пара столетий, только никто не явился. Солнце вновь зарылось в серые тучи, у башни больше ничего не блестело, но Леся знала, шар по-прежнему там.

Осторожно двинувшись к Колонне, Леся скоро перешла на быстрый шаг и готова была сорваться на бег, хотя площадь в этот час пустовала. Опасаясь, как бы кто ни приметил странного поведения, Леся сдерживала охватившее её нетерпение: сжимала кулаки и стискивала от напряжения зубы. Желание заполучить шар полыхало пожаром, только Леся отказывалась это признавать.

В нескольких шагах от цели она замерла. На фоне серой башни и неровных камней мостовой колдовской предмет казался простой стекляшкой, но Леся чувствовала, не был ей. Вокруг шара лежало битое стекло. Леся задрала голову и прямо над собой увидела окно-бойницу. По тёмному узкому окну, больше похожему на широкую щель, невозможно было понять, цело оно или нет. Леся предположила, что шар выпал оттуда. Опять проделки заколдованной башни? Что-то она много чудит последнее время. Как бы то ни было, Леся быстро окинула взглядом пустую площадь и схватила шар. Оставить его здесь казалось безумием: найдёт какой-нибудь непутёвый, и жди беды. Забрать шар себе, конечно, безумие не меньшее – узнает кто, и от разговоров, что она колдунья, вообще не отделаешься. Единственно правильное решение – вернуть колдовской предмет в башню.

С трепещущим сердцем Леся разглядывала находку: гладкий, совершенно прозрачный, он приятной тяжестью лежал на ладони и слегка холодил. Шар завораживал. Леся заметила, что пропустила несколько вдохов. Выйдя из оцепенения, она ещё раз посмотрела вверх. Кричать под окном бесполезно, звать всё равно некого. Будь в башне кто живой, сам бы забрал потерю. Подкинуть шар на такую высоту Леся не сможет. Оставалось попробовать попасть в башню обычным путём.

Леся обогнула Колонну и встала у высокой, в два человеческих роста, двери со стрельчатым сводом. Глухие створки выглядели неприступными под стать башне. Ступеней или порога не было, дверь вырастала прямо из мостовой. Не было петель, ручек, украшений – только безликое серое полотно. Как в насмешку, над дверью висел серебряный колокольчик, до которого невозможно было достать.

Для начала Леся постучала: кто знает, на что способна башня. Но сразу же отошла подальше. Маменькина знакомая пересекала площадь. К счастью, тётушка Евлампия так занята была корзиной, которую несла на руке, что ничего не замечала. Судя по утиному шагу тётушки, корзина весила изрядно. В другое время Леся помогла бы, но сейчас притворилась, что не ощущает укоров совести, и продолжила изучать башню.