– Нет! Я имею в виду, вы можете упасть и разбиться! Это будет ударом для нашего маленького бизнеса, – Ли Хэ Су встала и продолжила ворчать. Мия подумала, что вот теперь на очень похожа на русскую бабушку, трепещущую за свою внучку. – Кто потом снимет этот домик, зная, что здесь разбилась туристка. Кто приедет кататься на лыжах?

– Мама! – Хэ Су попыталась смягчить мать. Но та уже начала собирать со стола, продолжая что-то негромко говорить. Мия попросила перевести, но Хэ Су отказалась. – Госпожа Мия не для этого приехала сюда, чтоб лазать по горам.

– Я не могу знать, что творится в ее голове, – тон Ли А Ра стал резче, чем был до этого. Она продолжала собирать со стола. Ее муж неуклюже попытался встать из-за стола, Хэ Су подбежала ему помочь. Мие тоже пришлось встать. Она отошла к стене, не понимая, что произошло и что делать дальше. Девушка с мольбой посмотрела на Хэ Су.

– Попроси госпожу Мию уйти. Ей пора домой, – тон А Ра не предвещал ничего хорошего. Она продолжала сновать между гостиной и кухней, хлопая холодильником и причитая.

Ли Хэ Су, проводя отца до дверей комнаты, скрывающейся в задней части дома, подбежала к Мие и прошептала.

– Мама просит вас уйти, госпожа Мия, – У Хэ Су был виноватый взгляд. – Подождите меня на крыльце. Я вас провожу.

Мия, все еще не понимая, почему так резко поменялось настроение Ли А Ра, поспешно собралась и вышла на воздух, отрезвляющий своим холодом. Мия не сделала ничего плохого, но осознавала, что корейский этикет имеет большое значение. Люди чтут традиции, и требуют этого же от других.

– Простите, что мама так изменилась, – Ли Хэ Су выбежала из дома. – Она не любит, чтобы туристы ходили в горы. Особенно летом.

– Почему, – поинтересовалась Мия. Они с девушкой вышли за ворота дома.

– Дело не в злых существах, которых вы можете там встретить, – Хэ Су невесело засмеялась. – Когда мама вышла замуж за отца, они с семьей прогуливались в этих лесах, – девушки пошли вдоль дороги. Мия ежилась от холода, Хэ Су, казалось, привыкла к такой резкой смене погоды. – Брат отца залез на вершину горы, поскользнулся и упал. Отец пытался спасти его. Но не смог. С тех пор он не разговаривает. Он знает язык жестов, но стесняется использовать его на людях.

– Прости меня, Хэ Су. Я не предполагала такого, – Мии стало неловко от своего невежества.

– Мама считает, что это дух Сан-Син причастен к этому. Дальше горной речки заходить нельзя, – Ли Хэ Су остановилась. – Теперь я не смогу пойти с вами. Мама будет переживать.

– Конечно. Я доберусь сама. Передай госпоже Ли А Ра благодарность за угощение. Я никогда не пойду дальше горной речки. Обещаю, – Мия поклонилась.

– И вам нужно знать. Мама больше не пригласит вас в гости. Один ужин в качестве знакомства – это ее предел общения с людьми, – Хэ Су почувствовала вину, что должна оправдываться за мать.

Мия несколько опешила от таких слов.

– Конечно, я понимаю. Передай ей мою благодарность, – Хэ Су поклонилась Мие.

– Я к вам зайду, как у меня будет время, – быстро проговорила девушка, развернулась и исчезла в темноте.

– Конечно, я с удовольствием буду тебя ждать, – сказала в темноту Мия.

До дома добираться еще долго, а Мия осталась одна темноте. Слабого света фонарей вдоль дороги не хватало, поэтому пришлось подсвечивать себе путь фонариком. Мия начала дрожать. То ли рассказы о Кумихо и Сан-Сине впечатлили девушку, то ли на улице действительно не по-весеннему холодно. Лес теперь не вдохновлял своим волшебством, а пугал до жути. Казалось, что из-за толстых ветвей к Мии тянутся длинные черные лапы гигантских лис, а в верхушках ветвей искрятся зеленые глаза горного духа. От дуновения ветра деревья скрипели, издавая звуки, похожие на голоса погибших людей. Последние несколько десятков метров Мия преодолела бегом. И только, когда дверь ее маленького уютного домика захлопнулась, она почувствовала себя в безопасности.