–Марина Сергеевна, с чего Вы взяли, что Вам это разрешат?

–Потому, что это моя работа. Я просто поговорю с их родителями и получу у тех разрешение на наблюдение за детьми.

–Они не дома.

–Ну я предполагала, что их отправляют в лагерь или еще куда-то, но потом ведь они все равно должны продолжить обучение…

–Нет, Мариночка, их отправляют в исследовательский центр, а там одному богу известно, что с ними творят.

–Кому известно?

–Кому известно?

–Ну Вы сказали «одному богу известно»

–Ах да, так говорила моя няня- умерла давно, я иногда повторяю эту глупость, не обращайте внимание.

–Мне нужно попасть в этот исследовательский центр.

–Это совершенно-точно, невозможно. И даже может быть опасным. Я думаю вы справитесь и с тем, что у Вас уже есть.

–А если нет. Моя бабушка ничего мне не дает, литературы, которую бы я не изучила- не осталось, я не собираюсь отдавать дело своей жизни в руки неизвестной выскочки.

–Марина, Вы знаете, что у Вас раскраснелось лицо и Вы расширили ноздри? Вы, что посещаете физиономистов? Нет? Тогда послушайте, Вы, подвергаете себя опасности, тем, что не понимаете и не умеете контролировать саму себя. Эта работа- ваш раздражитель. Это как ребенку незаслуженно поставить низкую оценку- некоторые выдают себя, проявляя гнев. Так и Вы сейчас поступаете. Когда-то моя няня сказала: «Тщеславие и гордыня- погубили людей. Но эти два чувства никогда не оставят род людской». Вы понимаете?

–Не совсем.

– Среди взрослых людей, вспышки не находили вот уже лет 50. И если это обнаружат у Вас, я даже не хочу думать, что может произойти.

–Это мой единственный шанс.

–Марина, прекратите, подопытные кролики, не пишут сами о себе.

Девушка сделала глубокий вдох и вышла из кабинета.

«Профессор, может ошибаться, ведь не было ни одного сообщения о пропаже детей. А в списке их 20. Разве можно взять и не заметить, что в городе нет 20 детей? Здесь есть номера, пожалуй, нужно переговорить с их родителями. Они-то точно должны знать где их дети.»

Сидя на любимой лавочке в парке, Марина достала свой нэтблок и раздумывала над тем, как она представится и как спросит у людей по ту сторону экрана «где ваш ребенок?». От вибрации нэтблока и от неожиданности, девушка, чуть не выронила гаджет из рук.

–Да?

–Марина Сергеевна Борак?

–Да

–Здравствуйте, дорогая, как чудесно, что наконец-то удалось с Вами беседовать. С интересом читал Вашу диссертацию. Моя фамилия Лисин. Я представитель Министерства. Думаю, нам стоит встретится и обсудить кое-какие моменты в Вашей работе. Как Вы смотрите на то, чтобы за Вами завтра прислали машину? О, о работе не беспокойтесь, мы все уладим.

–Спасибо.

–Вот и хорошо, завтра в 10 утра, спускайтесь, Вас привезут на место нашей встречи.

«С ума сойти! Как все кстати происходит. Если господин Лисин, действительно, так впечатлен моей работой, то возможно он сможет мне помочь. Да! Я буду первой кто вернет себе способность чувствовать, я напишу лучшую работу, мое имя войдет в историю!»

Ночь в двухкомнатной квартире, прошла для Марины, беспокойно. Она видела сны, в которых получала престижную премию – «исследование года». Откуда-то сбоку доносились овации, хотя ничьих лиц она не видела. Мужчина вручавший ей золотистый кубок, был похож на Павла. На лице победительницы играла широкая улыбка, она протянула руки к кубку. Руки были липкими и в чем-то измазаны, Марина поднесла их к лицу и ясно ощутила запах крови. Аплодисменты сменились хохотом, в руке Павла вместо кубка оказался огромный нож, он смотрел на Марину оскалив белоснежные зубы. Марина проснулась от собственного вскрика, сердце бешено колотилось, лицо болело.