Меня принял заместитель Генерального директора комбината Григорий Семёнович Рагуля – огромный, толстый и неповоротливый, как гиппопотам (мне почему-то пришло на ум именно это сравнение). С трудом выбравшись из-за массивного письменного стола, он радушно пожал мне руку и, приобняв за плечи, пригласил к столу заседаний.

– Катюша, – пророкотал Рагуля, наклонившись к микрофону селектора. – Бойцова срочно ко мне.

– Вы присаживайтесь, присаживайтесь, – он слегка отодвинул стул. – Сейчас подойдёт Главный механик. Ну, как доехали? Как настроение? Рассказывайте.

– Доехал нормально, Григорий Семёнович. Настроение боевое, готов следовать к месту работы, – заверил я.

– Отлично, Бойцов свяжется с аэропортом. Полетите спецрейсом. Вертолётом над тайгой летали?

Рагуля повернулся к открывшейся двери кабинета.

– Валентин Иванович, знакомьтесь: новый механик рыбобазы Кривая Падь. Только что прилетел из Ленинграда. Буров… – он быстро заглянул в ежедневник. – Михаил Андреевич.

Я чуть успокоился. Никто, оказывается, смеяться надо мной и не собирается. Напротив, кажется, – милые симпатичные люди.

Главный механик был прямой противоположностью замдиректора. Худощавый интеллигент, лет сорока с гаком. Невыразительное лицо аскета, редкие белесые волосы, тихий голос, тщательно отглаженный серый костюм. Так выглядели секретари райкомов партии.

– Очень приятно, Михаил Андреевич. Как добрались?

– Спасибо, Валентин Иванович, всё в порядке. Называйте меня Михаилом, пожалуйста.

– Где остановились, Михаил?

– В городской гостинице.

– Можно было бы и у нас, в Доме отдыха моряков, бесплатно, ну, да ладно. Завтра, думаю, уже улетите.

– Как вам Сахалин, Михаил? – Вмешался Рагуля. Уловив моё замешательство, подмигнул. – Ничего, мы тоже когда-то приехали сюда молодыми. Однако привыкли и не спились, слава Богу.

Зам Генерального приподнял к лицу правую руку, и мне вдруг показалось, что он сейчас перекрестится. К счастью, этого не произошло, и Григорий Семёнович лишь, чуть смутившись, слегка помассировал свекольного цвета нос.

– Гм, гм, – откашлялся Рагуля.

– Вы, Валентин Иванович, поговорите с товарищем, введите в курс дела. А мне, извините, – он посмотрел на часы. – Через двадцать семь минут нужно быть на заседании горисполкома.

Рагуля наклонился к селектору:

– Катюша, машина готова?

– Да, Григорий Семёнович, – мелодичным женским голосом ответил динамик. – Вася ждёт у входа.

Мне от нарисованной в воображении картины, как на парадный портрет Леонида Ильича крестится заместитель директора, сделалось так весело, что во время дальнейшего разговора с Главным механиком с трудом удавалось постоянно одёргивать себя и настраивать на деловой лад. От былого смущения не осталось и следа.

Главный механик беседовал со мной минут сорок. От меня требовалось в первую очередь обеспечить подготовку оборудования рыбобазы к летней путине, к приёму и переработке рыбы. Валентин Иванович рассказав кратко о предстоящей работе, пообещал вскоре наведаться в Кривую Падь и проинструктировать уже на месте. Позвонив при мне в диспетчерскую аэропорта, договорился о вылете.

– С утра в аэропорт, Михаил. Вот мой рабочий телефон, – он чиркнул на листочке. – Если что, звоните, – завершил Главный механик инструктаж, вяло подержав в холодных влажных пальцах мою ладонь.

Секретарша отметила прибытие. В бухгалтерии без волокиты выдали «суточные» за проезд и выплатили стоимость билетов. Что было очень кстати: при оплате гостиницы я разменял последнюю пятидесятирублёвку.

Небо, бывшее ещё час тому назад ясным, заволакивалось тучами. Ветер усилился.