- Мам! Поиграй со мной! - Катя капризно поджала губы, останавливаясь напротив меня. - Мне скучно!

Выдохнула, пытаясь держать себя в руках и лихорадочно вспоминая о том, когда я последний раз принимала успокоительное - может, уже снова пора?

- Я не хочу, Катюша. Я устала.

- Я тоже устала! - дочь сердито топнула ногой. - Немедленно иди играть! Или я обижусь!

Какие мы внутри, такие наши дети снаружи... Эти слова я услышала от какого-то священника в коротком ролике, и они намертво запали мне в душу. Да, именно такая я внутри...

Наверное, если бы я всерьёз считала себя плохой матерью, я бы действительно отдала детей отцу. Но я не плохая! У меня просто нет сил...

- Мам! Ну можно хоть что-нибудь поесть? - огрубевший за последний год голос совсем взрослого сына долетел из кухни. - Я голодный!

Господи, как же у них даже интонации с отцом похожи...

Сын появился на кухне, ожидаемо направился к холодильнику.

- Нет! - я поднялась с дивана, понимая, что даже если время ещё не прошло, таблетку выпить всё равно придётся. - Ты видишь, что я украсила все салаты?! Я старалась, вообще-то! Ты сейчас всё испортишь только! - я с силой захлопнула дверцу холодильника перед лицом Макса. - Бутерброд себе сделай! Отойди Бога ради!

Сын шумно выдохнул.

- Ну нафига ты украшала, ма? Съели бы и так...

На глазах проступили злые бессильные слёзы.

- Потому что я хочу, чтобы было красиво! - я громко всхлипнула, отворачиваясь к окну. - Красиво, понимаешь ты это?

- Зачем?!

Да Господи Боже мой!

- Макс, уйди в свою комнату.

Сын возмущённо запыхтел за спиной.

- Я есть хочу!

Не выдержала...

- Уйди, сказала! С сестрой поиграй лучше!

Макс выматерился под нос. Нарочно громко потопал из кухни...

Господи, что же я делаю... Новый год, семейный праздник...

Да просто нет у нас семьи! Нет... С тех самых пор, как ушёл этот чёртов мудак, у нас нет семьи! Есть разведенка с прицепом... С двумя даже. А семьи нет...

- Мам! Ты поиграешь со мной или нет?! - дочь требовательно стукнула меня по спине, привлекая внимание. - Мне нужно домик построить...

- Нет! - я круто развернулась к ней, мгновенно вспыхивая яростью на этот детский менторский тон и тычок. - Ты тоже иди в комнату! Иначе никаких подарков не будет, ясно? И не смей меня толкать!

Катя ожидаемо округлила глаза, строя обиженное лицо, губы задрожали...

Надо же, меня уже тоже почти не трогают эти детские обиды - слишком часто Катя обижается по делу и без дела. Но сейчас, наверное, я всё-таки перегнула палку...

- Иди ко мне, - я устало протянула руки, и дочь доверчиво прижалась ко мне всем телом, обнимая. - Извини, что накричала, ладно? Я правда не хочу сейчас играть...

- Ты никогда не хочешь! - Катя тут же отстранилась, с какой-то детской ненавистью глядя мне в глаза. - А я хочу!

Да что ж такое!

- Иди в комнату, - я отвернулась к окну, опёрлась ладонями о столешницу. - Просто иди в комнату. Я сейчас Максу поесть сделаю и приду, ладно?

Дочь снова топнула ногой. Шмыгнула носом, побрела, нарочно раздражающе шаркая тапочками, по коридору...

Прислонилась лбом к стеклу.

Беспомощность... Она хуже уныния, хуже истерик, хуже одиночества. И именно она сковывает разум и чувства, укрепляя свои позиции и усиливаясь день ото дня...

С какой-то отчаянной злостью повернулась к холодильнику. Схватила тарелку с полки, ложку... Назло сама себе копнула самый центр одного салата, потом другого, потом третьего... Давясь слезами, положила сверху пару кусков нарезанного хлеба, стремительно зашагала в комнату...

- Ешь, - я демонстративно поставила тарелку рядом с компьютером, за которым сидел Макс.

- Оооо... Нифига... Спасибо, ма! - сын, кажется, действительно обрадовался.