Сейчас рубль не обеспечивается ничем. Он существует как бы вне товаров, производимых в России. Он сам по себе. Поэтому в экономике невероятный хаос. Самый главный инструмент работы экономики является фикцией. Тот рычаг, которым должен двигаться экономический процесс, сломан.

Ориентируются на доллар. Но доллар не имеет никакого отношения к российской экономике. В России он не может быть рычагом управления. Опять фикция.

Поможет ли нам Запад?

Западные инвестиции – это костыль для безногого. Он не заменит ногу. К тому же он имеет обыкновение быть потерянным. Неудобным. Это инородный элемент. Костыль, по сути дела, приучает к сидению. Поэтому надо отращивать собственную ногу.

Можно ковылять на костыле. А можно, как Дикуль, бросить все костыли и заняться тяжелыми физическими упражнениями, чтобы встать на ноги. В первом случае человек всю жизнь обречен зависеть от посторонних, а во втором он обретает самостоятельность.

Иностранные инвестиции, кроме вреда, ничего не приносят.

В чем главная экономическая ошибка?

Как бы мы ни ругали прежние народнохозяйственные планы, но они выполняли функцию концернов и потому экономика худо-бедно работала. Не было перебоев в снабжении, выплачивалась зарплата, люди не бастовали… Что изменилось с тех пор? Почему мы покатились вниз? Почему все стало разваливаться? Главная беда в том, что государство отказалось от экономического планирования. План – это не изобретение Маркса-Энгельса-Ленина. Ни одна национальная экономика не может существовать без плана. Безплановость – это анархия. То, что сейчас происходит в России.

Российские политики говорят о рыночной экономике как дети, как будто они ее первооткрыватели. Они пытаются изобрести нечто, что давным-давно изобретено. Играют и комбинируют словами "приватизация", "рынок", но не знают или не замечают, что всякая рыночная экономика в современных условиях – плановая. Рынок без плана – это очередная общегосударственная утопия, на этот раз анархическая, которая подстать прежней социалистической утопии плана без рыночных регуляторов.

Возьмем, к примеру, Санкт-Петербург. Всякий смышленый человек понимает, что Санкт-Петербург – это, прежде всего, крупный международный порт. Поэтому разумно было бы ориентировать промышленность и экономику города на создание здесь мощного центра судоходства. Использование естественных преимуществ географического положения морского города, развитие порта, судостроения и собственной морской базы незамедлительно дали бы Санкт-Петербургу средства и стимулы для общего экономического подъема. Смешно сказать, город, который стоит у моря, не может обеспечить себя рыбой. Огромные косяки корюшки проходят по Неве, а горожане с мостов, кто как сумеет, достают ее себе на пропитание! Да только представить такой город, как Санкт-Петербург, например, в Японии, – он расцвел бы за счет морских перевозок и рыболовства!

Что делать?

Сейчас у нас демократия мелких лавочников. Не мелких предприятий, а мелких лавочников. Наш малый бизнес – это бизнес мелких лавочников. Не этот бизнес надо поддерживать, а производителей, если они еще остались. Все равно каких, – мелких, средних, крупных, – но производителей.