– Карла, ну помните, красноволосая? Она артефактор! И она, насколько я знаю, балуется запрещенными игрушками. Быстро раздевайтесь!

Еще пару мгновений мы продолжали смотреть на Рэя как на душевнобольного. На первый взгляд могло показаться, что он несет несусветный бред, цепляясь за возможность не позориться с призывом о помощи, но…

До Кости дошло быстрее всех. Однако, когда она решительно и молча начала расстегивать форменный черный мундир с серебряными пуговицами, мы все еще продолжали непонимающе пялиться на нее.

– Ты уже в который раз передо мной раздеваешься, а дальше этого так ни разу и не зашло, – сокрушенно вздохнул Григ и тоже принялся расстегивать собственный мундир.

Они вообще-то у нас одинаковые, все же академическая форма.

Вэр хмыкнула в ответ, изогнув уголок губ, и снисходительно посоветовала:

– Не теряй надежды, малыш.

К слову, называть малышом гиганта Грига хватало смелости только ей. И ей единственной за это ничего никогда не было.

И тут, как говорится, до меня дошло. Случался у меня такой изъян, я иногда начинала страшно глупить и долго не могла понять элементарных вещей. Хорошо, что в итоге рано или поздно просветление все же приходило.

Римус действительно с месяц назад связал себя новыми отношениями. Вначале никто не удивился, ибо все наслышаны были о его любви к слабому полу. Изумление накрыло адептов, когда ни спустя день, ни спустя неделю и даже две Римус эти отношения не разорвал. Карла не ревела в подушку, подружки ее не успокаивали, Мэд не избавлялся от последствий их ночи с Римусом, а сам он не ходил с видом самоуверенного придурка. Хотя нет, этот вид был у него всегда.

Суть в том, что эти отношения выбивались из привычных для Римуса, что, конечно же, очень сильно всех удивляло. Мы тоже глазам своим не верили и вместе с остальными недоумевали… ровно до недавно произнесенных слов Рэя.

Потому что Карла действительно была артефактором. Подающим надежды, если полагаться на мнение ее подружек-сплетниц, но со своим скелетом в шкафу в виде запрещенных артефактов.

Если верить нашему великому капитану, а я ему верила, он предположил, что одна из таких запрещенных вещичек могла быть подкинута нам. С подачи Римуса, конечно же. И если бы она, игрушка эта, действительно нашлась, это решило бы множество наших проблем. В первую очередь избавило бы от позора.

Отличное решение, не правда ли? Но…

– Я бы ее ощутила, – складывая руки на груди, напомнила друзьям о своей небольшой индивидуальной особенности чувствовать магию в любых ее проявлениях.

Один из немногих плюсов быть перерожденным магом смерти.

Григ, расстегивая последнюю пуговицу мундира, бросил вопросительный взгляд на Рэя. Но ответила Кости, стягивающая одежду с плеч:

– Только если ее амулетик не заглушается другой магией.

Очень логичное предположение. Неужели Римус такой умный, что додумался до этого? Глупый вопрос, он не умный, а хитрый.

Я молча посмотрела на Мэда, единственного из присутствующих, не торопящегося раздеваться. Он так же безмолвно прищурился на меня, а потом шагнул поближе. Без лишних слов и вопросов, просто позволяя магически его просканировать.

Но я, отрицательно покачав головой, напомнила:

– Слишком рискованно, и Римус знает, что ему за это будет.

– Если поймают, – недобро хмыкнул Рэй, уже обнажившийся по пояс.

У него, к слову, было на что посмотреть. Спортивная фигура, выточенная многочисленными тренировками, перекатывающиеся мышцы под кожей при каждом движении. Раньше я бы обязательно смутилась или постаралась украдкой рассмотреть его тело получше, но это раньше. Сейчас же подумала лишь о том, как вернусь вечером домой и обниму Аяра. Он теплый и родной. Мой.