Сказал доктору, пока мы будем работать, написать в истории болезни подробные показания к исследованию, т.к. случай может быть криминальным в случае ее смерти на приборе. Это, конечно, формальность, и она вряд ли спасет, если непоправимое случится во время исследования или сразу после него.

Те же родственники, которые сейчас смотрят на меня как на Бога, в случае смерти спокойно накатают жалобу в прокуратуру, и отвечать будет не доктор, который назначил, а я, на приборе которого она умерла. На самом деле, не знаю почему, но у меня сомнений не было, и мы начали.

Вошел в трахею, оба главных бронха забиты стекловидной мокротой. У астматиков вследствие определенных патологических изменений мокрота густая и вязкая, для нее даже есть особое название стекловидная. В данном случае ее было намного больше чем обычно и по консистенции она напоминала силиконовый герметик. Очень не стандартная ситуация. Естественно, сразу забился канал прибора. Достали прибор из бронхов, быстро промыли. Больная перенесла процедуру нормально. Ухудшения нет. Продолжаем.

Постепенно сантиметр за сантиметром я удалял эту стекловидную мокроту сначала из главных бронхов, потом из долевых, потом из сегментарных, постоянно извлекая и промывая прибор. Больная стала розоветь на глазах, после первых циклов извлечения мокроты. Когда я дошел до долевых бронхов, она пришла в сознание. Естественно, что пока я промывал прибор, ее подключали к аппарату ИВЛ*.

В результате всю мокроту мы удалили, и больная задышала сама. Отключили от аппарата, никаких признаков бронхоспазма нет.

Дыхательная недостаточность, чуть не перешедшая в асфиксию*, была вызвана накопившейся стекловидной мокротой. Бронхоспазм в реанимации купировали, а может еще и раньше, но по непонятной причине мокроты накопилось столько, что она практически полностью блокировала просвет бронхов.

В данном случае реаниматолог не опустил руки, хотя формально сделал все, что мог, и никто бы его не смог обвинить в фатальном исходе. По интуиции, основанной, конечно, на опыте анализа показаний сопротивления на ИВЛ, наперекор всем инструкциям и учебникам, чувствовал, что санация бронхиального дерева может помочь. Убедил меня приехать.

Я при принятии решения ехать или не ехать на вызов всегда больше полагаюсь на мнение вызывающего доктора. Он видит больного и наблюдает его динамику, по телефону обоснованность вызова проверить невозможно, и лучше 100 раз зря приехать, чем один раз в подобном случае отказать.

Поговорил с родственниками, оказалось, что больная последнее время лечилась по методике так называемой «нетрадиционной медицины» и перестала принимать средства, разжижающие мокроту, бронхолитики и другие традиционные препараты в комплексе лечения. Была этим очень довольна. Все было хорошо, но, как всегда в таких случаях, не долго. Конечно, ей же обещали исцеление быстро, без лекарств и навсегда, а мы предлагаем долгое и упорное лечение, дыхательную гимнастику, определенный образ жизни с ограничениями желаний – то нельзя, это нельзя.

В результате отсутствия нормальной поддерживающей терапии возник приступ астмы, который пытались снять

«нетрадиционными методами», в результате усугубили ситуацию, и он перешел в астматический статус* с неординарным скоплением мокроты. Неадекватное поведение больного, несоблюдение им стандартов лечения всегда приводит к непредсказуемым последствиям.

Мы попили чай в ординаторской реанимации, сделали контрольное исследование и удалили интубационную трубку. Больная дышала сама, спокойно, все параметры пришли в норму. Через час ее перевели в пульмонологическое отделение. Вот так желание помочь, интуиция и профессионализм бывают сильнее всех канонов и рисков.