На корабле у нас царила демократия, правда, все устроено более неформально. Существуют такие понятия, как формальные управленческие отношения и неформальные управленческие отношения. Под формальными я понимаю отношения, установленные посредством нормативных актов, ролевых моделей, принятых в организации. Неформальные же отношения складываются хаотично, посредством эмпатии, принятия человека, психологического сближения с ним и постепенно – более тесного общения.

Фактически у нашего капитана – Эрика Крамера – есть статус. По всем документам он числится капитаном корабля, но пассажиры предпочитают обращаться к нему на «ты» и могут обсуждать не только рабочие моменты. Капитан хороший и понимающий человек, он умеет поддерживать и сопереживать, но не управлять. Обычно при слове «капитан» люди на психологическом уровне начинают относиться к носителю этого звания как к вышестоящему, проще говоря, как к начальнику. Но в нашем случае это не так. Скорее, мы воспринимаем Эрика Крамера как одного из пассажиров, хотя, конечно, по отношению друг к другу и он, и мы соблюдаем все правила этикета. На первый взгляд он может показаться бездельником, не до конца выполняющим свои обязанности. Хотя именно этот человек находится в постоянном напряжении и не спит по ночам. Его часто мучает бессонница и, чтобы убить время, он пишет отчеты. Однажды мы делали это вместе… Эрик немногословен, он выражает свои мысли кратко и просто, без сложных оборотов и ярких эмоциональных образов. Для написания отчетов, к сожалению, этого недостаточно. Ему трудно отчитывать кого-то то даже если подчиненный повышает голос или делать замечание, когда проступок серьезный. Эрик слишком мягкий для этого. Он не может быть жестким и бесчувственным. Ты же все-таки капитан космического корабля, черт возьми! Ты должен описывать каждый день, каждую неделю, каждый месяц жизни, не упуская ни одной детали, ни одной мелочи и, самое главное, ничего не скрывая. Например, на пассажирской палубе в одной из кают сломался электронный замок. Его заменили в тот же день. Этот факт, пусть и незначительный, все же достоин внимания.

Кстати, Эрик уполномочен проводить венчание. Он также сообщает обо всех конфликтах, которые происходят в коллективе, выясняет их причины и анализирует. Одни из них возникли по глупости, а другие – из-за тревоги о будущем, желания вернуться назад, домой, на родную и в то же время незнакомую Землю.

Я – Анрия Люхтенбург, мне двадцать четыре года. Седьмого июля 2324 года я покинула родную планету. На борт «Эпсилона» я зашла тринадцатой из ста пятидесяти пассажиров и двадцати пяти членов команды. Я разносторонняя личность, готовая обучаться новому. У меня три высших образования. Хотя мои специальности и навыки ну никак не подходили для космического путешествия. Поэтому, чтобы исправить это, я прошла военную подготовку, а также курсы по садоводству и во второй раз записалась на собеседование, приложив к анкете два дополнительных сертификата. И меня взяли.

Родители изначально поддержали меня. Они всегда понимали, что я не такая, как все, мне просто нет места на этой планете. Может быть, где-то там, за миллион тысяч световых лет, я смогу быть счастлива. Зачем оставаться на Земле, где люди погрязли в рутине, бездумно уничтожают свой дом в погоне за ресурсами и даже саму человечность умудрились потерять, заменив низкими потребностями в сексе, еде или алкоголе?

Перед вылетом с каждого пассажира взяли письменное согласие на процедуру криосна и расписку об отсутствии претензий к компании-перевозчику. Погружение космонавтов в анабиоз было предложено в качестве одного из способов длительного межзвездного или межгалактического путешествия. В таком случае отпадает необходимость в корабле поколений. Нужны лишь «смотрители», контролирующие наибольшую часть замороженного населения крейсера. Это позволит значительно экономить ресурсы, необходимые для поддержания жизнедеятельности экипажа и пассажиров. Нас изначально предупредили о рисках, которые могут возникнуть как в процессе перелета, так и во время процедуры погружения в криосон на всех этапах.