Родственники – это всегда сложно, но у нас сложности с родственниками уже, по-моему, выходят за всякие рамки. Наша лотарингская родня и в самом деле наконец проявилась, и впечатление оставила смешанное.

– Господин, с вами хотел бы встретиться некий Огюст Арди, – доложила мне Мира, когда я появился в своей приёмной.

– Огюст Арди? – я попытался припомнить кого-нибудь с этим именем. – Нет, вряд ли я о нём слышал раньше, такое имя я бы запомнил. С претензией имя – у римлян Августами императоров звали. Ясно, что это кто-то из лотарингских Арди, вот только кто? У меня всё как-то не дойдут руки в них разобраться. Он не сказал, чего он хочет?

– Он ничего не сообщил о цели желаемой встречи. Только назвал своё имя и сказал, что остановился в гостинице «Княжеский сад».

Однако на широкую ногу живёт родственничек. «Княжеский сад» располагался рядом с Княжьим Двором и по праву считался лучшей гостиницей Новгорода, при этом неприлично дорогой. Впрочем, старая аристократия её не любила – чрезмерная роскошь подходила скорее разбогатевшим купцам, которые, останавливаясь там, как бы заявляли всему миру о своей успешности. Особенно славилась гостиница своим зимним садом, на который, видимо, и намекало название. Но мне не так давно случилось побывать в настоящем княжеском саду, и я могу ответственно заявить, что гостиничному до него очень и очень далеко.

– Значит, не бедствует, раз может себе позволить пожить в «Княжеском саду», – глубокомысленно заметил я. – Я бы денег пожалел.

Мира тонко улыбнулась, и я засмеялся.

– Ну да, такой вот я спартанец. Ладно, встретиться с ним надо, всё же родственник. Договаривайся на завтра, лучше всего днём – посмотри там по моему расписанию.

– Где назначить встречу?

– И в самом деле – где? – задумался я. – С одной стороны, вроде родственник, а с другой – пока что непонятно кто. Знаешь, а пригласи его пообедать в «Ушкуйнике». Пообедать можно с кем угодно, и для родственника там встретиться тоже не зазорно.

При встрече родственник мне как-то сразу не приглянулся. Профессионалы – к примеру, мошенники и следователи, – знают, что глаза должны обязательно соответствовать изображаемому настроению. Большинство любителей либо этого не знают, либо не считают нужным напрягаться и просто изображают мимическую гримасу. Вот и у родственника сочетание радушной улыбки с холодными глазами производило несколько отталкивающее впечатление.

– Рад знакомству с вами, господин Кеннер, – приветствовал он меня.

– Здравствуйте, господин Огюст, взаимно. – вежливо отозвался я. – Прошу прощения за, возможно, бестактный вопрос, но мне неизвестно ваше положение в семействе Арди.

– Я сын и наследник Норбера Арди, который возглавляет главную ветвь и семейство в целом, – с интонацией заботливого отца объявил Огюст. – Разумеется, при необходимости я уполномочен говорить от имени семейства.

Я уважительно кивнул.

– Не перейти ли нам на lingua franca[2]? – предложил он.

– Боюсь, нам придётся ограничиться латынью. – развёл я руками. – Я не говорю на франкском, увы.

– Печально, печально, – скорбно покачал он головой. – Когда глава целой ветви семейства Арди не знает языка своих предков, это поистине достойно сожаления.

– C'est la vie[3], – блеснул я своими скудными познаниями французского.

Огюст покивал головой, умело изобразив, что сердце его разрывается от печали.

– Каким же ветром вас занесло в наши суровые края, господин Огюст? – попробовал я завершить драму и перевести разговор на что-то конкретное.

– О, я здесь проездом. Я направляюсь по делам в каганат и решил воспользоваться случаем, чтобы познакомиться с новгородскими Арди. Кстати, я пытался связаться с вашей сиятельной матерью и потерпел полную неудачу. Она кажется совершенно недоступной.