– Вы вообще барон или какой-то… – он повертел рукой в воздухе, подбирая слово, – …делопроизводитель?

– Я – барон, который ведёт свои дела должным образом, и у которого они всегда в порядке, – назидательным тоном заявил я.

Граф покрутил головой в недоумении, но всё же взял ручку и написал то, что требовалось. Я взял листок и быстро пробежал глазами написанное.

– Уступаю грубой силе, – торжественно объявил я, убирая требование графа в папку и набрасывая записку палачу. – Вот распоряжение об освобождении ваших людей. Кстати, вам следует оплатить их довольствие за время нахождения в заключении. Порядок должен быть во всём!

Граф покраснел от злости, но снова сдержался. Схватив мою записку, он стремительно вылетел из кабинета не попрощавшись.

Зал, причём немаленький, был полон.

– Надо же, человек двести пришло, – с удивлением сообщила Лена, незаметно приоткрыв дверь и посмотрев в щёлку. – Приглашений-то мы много разослали, но я даже не ожидала, что столько откликнется. Ещё несколько минут подождём и выходим.

Росомаха нервно вздохнул.

– Страшно? – с улыбкой посмотрела на него Лена.

– Мне уже давно ничего не страшно, баронесса, – снова вздохнув, ответил Росомаха. – Но я действительно немного волнуюсь.

– Не волнуйтесь, говорить буду я, – успокоила она его. – Просто делайте лицо значительное, но в то же время доброжелательное. Больше от вас, скорее всего, ничего и не потребуется. А если к вам всё-таки кто-то обратится, изображайте добродушную улыбку и отвечайте общими фразами.

Росомаха опять вздохнул.

– И всё же, баронесса – вы действительно уверены, что заказы у нас будут?

– У вас есть какой-то повод для сомнений? – удивилась она.

– Ну, какого-то определённого повода нет, – замялся Росомаха. – Просто барон как-то рассказывал мне о создании модного дома, и там существенную роль играли разные выставки, показы, публикации в журналах, наём знаменитостей для рекламы. У нас ничего этого нет, даже вывески нет, просто бронзовая табличка у двери. Это рассказ барона был неточным, или мы действуем неправильно?

– Ни то ни другое, – отозвалась Лена. – Просто это разные вещи. Кеннер рассказал вам, как обычному человеку создать свой модный дом и продавать вещи дорого. Но Арди – это не купец Моськин. Нам ни к чему услуги актрисок-скандалисток, наше имя и так всем прекрасно известно. Мы можем позволить себе продавать наши изделия не просто дорого, а немыслимо дорого, а здесь уже надо действовать по-другому. Нам нельзя давать рекламу, потому что реклама – это признак массового производства, для которого необходимо привлекать покупателей. Наша репутация как производителя уникальных изделий от такого сразу же рухнет. Поэтому никакой рекламы, никаких показов, и бронзовая табличка вместо вывески. Наши платья вообще нельзя будет просто прийти и купить, мы будем принимать заказчиц только по рекомендации.

– И вы полагаете, что это будет работать? – с сомнением спросил он.

– Вы удивитесь, Росомаха, – улыбнулась Лена. – Однако нам уже пора, пойдёмте.

Гостей и в самом деле пришло неожиданно много. Собственно, Лена всех их знала – если и не лично, то как минимум в лицо. Случайных людей здесь не было – главы семейств с жёнами, Матери родов, – в общем, весь Золотой раздел дворянского реестра и Книга Родов в придачу. Лена издалека помахала рукой улыбнувшейся ей Алине и решительно двинулась к небольшому подиуму, вежливо раскланиваясь со встречными. Росомаха двигался за ней, фонтанируя эмоциями смущения и неуверенности. Лена грустно вздохнула про себя – впрочем, чего ещё можно было ждать от человека, который чуть ли не в первый раз выбрался из леса, и сразу в высшее общество? Вряд ли кто-то на его месте чувствовал бы себя комфортно.