– Не… Ранен, – по-рыбьи глотая смешанный с песком и пылью воздух, пошевелил головой Игорь: – Устал… Сил нет.

– А в первом бою всегда так, – рассмеялся на его слова Клеоптр: – Это в бою ты герой, а кончилось – муха забодает. На, глотни, – в его руке появилась плоская и круглая фляга: – Немного наркоты, витаминчики, ну и ещё всякого, до кучи. Давай, – он поднёс флягу к губам Игоря: – Сначала прополоскай и сплюнь, а второй уже глоток – в себя.

Свежесть и прилив сил он ощутил едва только прохладная жидкость скользнула по горлу вниз.

– А это не вредно? – Возвращая флягу, из которой он честно сделал один глоток, посмотрел на благодетеля Маслов. Эффект был столь разителен, что в голове Игоря даже шевельнулась крамольная мысль – уж не таким ли напитком Христос поднял Лазаря? А что – вполне возможно, влей в труп пару пригоршней этого нектара, так он точно воскреснет.

– В этой жизни всё вредно, – завинчивая крышку, безразлично подал плечами его спаситель: – И жить вредно – от неё умирают, если ты забыл.

– Забудешь тут, – встав сначала на колени, он кое-как выпрямился, опираясь на Клеоптра: – А чего ты такой весёлый? Улыбаешься вон. Мы же проиграли?

– Зато мы живы! Оплакивать павших будем дома, а сейчас – радуйся, что выжил!

– Угу. Прямо вот стоять не могу от радости. Погоди, – отступив на шаг, силы прибывали с каждой секундой, Игорь требовательно ткнул его в грудь: – Наши где? Чум? Дося? Благоволин? Ты их видел?

– Женщину видел. – кивнул Клеоптр: – Тигрица! Ух! Дралась как бешенная – И руками и ногами. Видел, что к ней ретиарии подходили, но, вроде как, сетями её поймать им не удалось. Старшего твоего видел – когда отступали. Он кого-то из наших на себе тащил.

– Чума?

– Не знаю, лицо шлемом было скрыто. А Чума не видел. Извини, – развёл руками он.

– Где они сейчас? Не знаешь?

– Знаю, а что тут такого? Где и все – на площади нашей. Пошли, – потянул он Игоря за руку: – Там и твоих найдём, и Истр про планы свои расскажет.

Сейчас, место их лагеря – Вторая Продуктовая площадь была полупустой. Золотистое свечение более-менее очищенных доспехов прерывалось там, где должны были быть не вернувшиеся из боя. Их места отмечали небольшие холщовые сумки с предметами первой необходимости, единственным багажом, взятым с собой на этот контракт.

– Мы делили апельсин, – вздохнул Игорь, пробегая взглядом по сильно поредевшим рядам выживших: – Много наших полегло…

– У вас помнят о кампании на Аппеле-Сигма? – Удивлённо посмотрел на него Клеоптр: – Вот уж не ждал… Хотя… Резня там была знатной.

– Да это шутка, глупая детская песенка, – запротестовал было Маслов, но его спутник покачал головой: – В каждой шутке… Да ты и сам знаешь. Вон твои стоят, – вытянув руку, он указал на трёх человек, сидевших кружком подле штабной палатки.

– Думаешь они?

– А кому же ещё без строя быть? Твои, точно. Пошли.

Первым, на их появление, отреагировал Чум, приветственно взмахнувший рукой с зажатым в ней шоколадным батончиком из сухпая: – О! Какие люди! И прямо к столу! А меня вот, – добавил он, переходя к более волнующей его теме: – Зацепили, сволочи, – батончик указал на перевязанную левую руку.

– Я даже и не заметил – когда и кто! Ты, – он внимательно посмотрел Игоря: – Вижу целый?

– Повезло, – качнув головой, Маслов уселся рядом с Благоволиным: – Больше никто не пострадал?

– Клеоптр, а ты чего стоишь? Садись, – Дося похлопала рукой по брусчатке: – Угощайся, а то что-то твой царь кормить не собирается.

– Да до еды ли сейчас? – Грустно вздохнув, он уселся рядом с ней: – После такого…

– А ты перекуси, оно полегчает, – Чум, удивительно, но он, известный своей жадностью до еды, сейчас был сама щедрость: – Вот, возьми, – в сторону Клеоптра полетел небольшой батончик: – Пожуй, легче станет.