Нужное место я узнал издалека: приметная заправка, затем городская застройка в отдалении и наконец нужная развилка, за поворотом одного из съездов которой и произошёл разгром колонны.

На месте мы с Мартом пассивно наблюдали, как Дин сперва ходил среди расстрелянных машин, затем решительно вернулся и скомандовал: «Поехали».

Дальше ехали молча, лишь в самом начале Март объявил: «Теперь, Хват, на тебя вся надежда, как только почувствуешь их, немедленно говори».

Почувствуешь их! Я же предупредил, что чувствую не людей, а угрозу. Это похоже, он по привычке, – судя по всему, Дин ощущает чужое присутствие или его следы, вот его партнёр и оговорился.

Ехали также быстро как до этого, Дин уверенно вёл машину, что было похоже на бег собаки натасканной идти по следу. Спустя десять минут и примерно столько же километров, я ощутил ровный сигнал, уже хорошо ассоциирующийся с групповой целью, – несколько равных по силе источников угрозы, каждый из которых становится то менее, то более опасным по совокупности формирующих единый ровный сигнал.

Я объявил о контакте, за что каждый удостоил меня взглядом: Март обернулся с одобрительной улыбкой; Дин впервые посмотрел заинтересованно, но и то, лишь в зеркало заднего вида.

Территория вокруг нас хранила следы хозяйственной деятельности человека, но все выстроенные объекты были заброшены ещё до переноса этой местности в Стикс. Некоторые строения были брошены недостроенными, – их разбитые окна на первых этажах наличествовали наряду с голыми, не знавшими обсад, оконными проёмами верхних уровней. Наверняка, это было что-то промышленное, промзона: бытовки, сваленный в кучи различный хлам, бетонные секции заборов, отрытые ямы. Наша дорога терялась в этих нестроениях.

Подробной карты местности мы не имели, лишь общий план кластеров с режимом перезагрузок и теперь необходимо было сориентироваться в окружающем пространстве.

Я обернулся едва мы отошли от автомобиля и вновь подивился сплаву практичности и элегантности. Пассажирская капсула перестала быть абсолютно чёрной. Применение, как я для себя объяснил, какой-то жидкокристаллической технологии позволяло придавать её поверхности любой цвет и даже делать прозрачной. Теперь, благодаря хитрому узору, правильная эллиптическая форма визуально разрушилась, и капсула потерялась среди окружающего бедлама и хаоса.

С определением направления поиска вопросов не возникло, понятно, что муры засели где-то дальше по дороге, оставалось лишь скрытно к ним подобраться. Опираясь на моё ощущение опасности и укрываясь среди развалин, наш отряд занял позицию в одноэтажном недостроенном корпусе какого-то производства.

Впереди, менее чем в двухстах метрах, находилась наша цель, – я остро ощущал угрозу, а Дин смог почувствовать близкое присутствие людей. В действительности же перед нами возвышалась лишь кирпичная стена, некогда окрашенная в белый цвет, а ныне неряшливо облупленная и ничем не выделяющаяся на фоне общего уныния. Ни окон, ни дверей и больше сотни метров по пустырю, где ноги переломать, – раз плюнуть. Такая диспозиция мне, в отличие от парней, показалась сомнительной.

Тем временем, они, быстро обойдя ближайшие помещения, притащили старое кресло, водрузили его в центре зала имеющего выходы на обе стороны здания и оба уставились на меня. Ожидаемо первым заговорил Март:

–А ты, Федя, что ты там жмешься возле почек?

Я действительно стоял у выхода в ожидании продолжения разведки с поиском удобного плацдарма. Атаковать противника с нынешнего рубежа мне казалось нерациональным, по крайней мере, стоило поискать более подходящие варианты.