– Меня зовут София, мы не состояли ни в каких отношениях. И… у него было имя.

– София, как вы оказались в этом автомобиле?

– У меня сломалась машина, Олег проезжал мимо и предложил подвезти.

– Никакой другой машины рядом мы не видели. Вы понимаете, что ваша история должна быть максимально правдоподобной?

– Я ехала из Москвы, до моего автомобиля от места не меньше пяти километров.

Давид кивнул охранникам и жестом показал в сторону двери. Двое кивнули в ответ и вышли из комнаты. София не стала говорить о причине поломки автомобиля. Не хотела облегчать задачу. Сейчас они найдут машину, в машине документы, ее история подтвердится, а вариантов покинуть это гостеприимное место так и не появилось. Вряд ли, найдя машину, перед ней извинятся за причиненные неудобства и отправят дальше по своим делам.

Как София ни старалась, ей не удалось вычислить убийцу, она даже не знала, находится ли он сейчас в этой комнате. От шока она не могла вспомнить его лицо. Оно сливалось с ночной мглой, и смазанные черты тонули в глубине ее сознания, не желая обретать четкую форму.

София тщетно пыталась понять, зачем с ней вообще разговаривают. Она – ненужный свидетель, убрали и забыли. Мысли путались, дыра в ноге невыносимо жгла и сильно отвлекала.

Давид вышел из-за стола и подошел ближе.

– София, допустим, вы говорите правду. В таком случае у нас будет к вам предложение.

– Я слушаю… – София не успела закончить фразу и рухнула прямо в объятья своего похитителя. Сознание медленно покидало тело. – Сулейман, – прошептала она, но шутку никто не оценил.

Врач покачал головой и закатил глаза.

– Давид, зовите охрану, нужно отнести ее обратно. И привезите мне помощника, не вижу выходного отверстия, нужно срочно извлечь пулю.

– Я сам. Быстрее будет.

Давид аккуратно поднял на руки безвольное тело.

– Все свободны.

– Ну вот и поговорили, – покачал головой Вадим.

Игорь курил, облокотившись на подоконник, провожая надменным взглядом покидающих собрание.

– Дипломат сраный, – буркнул последний выходивший из кабинета.

В этот раз просыпаться оказалось менее приятно. Непонятно, что доставляло больше дискомфорта, – муть после наркоза или безбожно ноющая рана. Ощущение, что в ногу воткнули палку с гвоздями, никак не отпускало. София откинула одеяло. На бедре красовалась массивная повязка. Попытавшись довольно резко встать, она наткнулась на осуждающий взгляд Германа, наблюдавшего за тем, как пациентка приходит в себя.

– Аккуратнее, дурочка, всю работу мне испортишь, – он подошел к Софии и снял повязку, обнажив аккуратный шрам, – Сейчас я тебя перевяжу и можешь одеваться.

София провела в особняке уже целую неделю, половину которой пролежала без сознания. Удивительным она находила тот факт, что все еще жива. Люди, которые могли с легкостью оставить ее умирать от пули, зачем-то сохранили ей жизнь. Вопросов было намного больше, чем ответов.

Одежда Софии лежала на стуле, постиранная и аккуратно выглаженная.

– Вы же понимаете, что меня будут искать? – обратилась она к Герману, натягивая брюки.

– И вряд ли найдут.

– Вы можете объяснить, что от меня хотят?

– Я не буду ничего с тобой обсуждать. Хочешь что-то узнать – перестань нарываться, – раздраженно рявкнул уставший отмахиваться от вопросов врач.

– Я готова к диалогу. Не моя вина, что не все умеют держать себя в руках.

– Просто постарайся хотя бы одну беседу не закончить в отключке на этом столе. Кстати, Давид одолжил тебе немного крови.

– Спасибо ему сказать? – спросила она с вызовом.

В кабинет зашел Вадим и сообщил, что всех ждут к завтраку. Интересно, рассказал ли кто-нибудь, что он не отходил от постели Софии, пока та лежала без сознания?