На другой день Сашка с утра умчался на работу. А Лера отправилась реализовывать один из пунктов обязательной программы: следовало пойти на Сенную площадь, там на рынке купить малины и слопать ее на ближайшей лавочке, пачкаясь и облизывая пальцы – красота! Этой традиции было уже семнадцать лет, на полгода больше, чем Сашке. Когда Лера была беременна, они с Андреем отправились в свадебное путешествие в Питер, тогда еще бывший Ленинградом, экономии ради поселившись у Ольги Сергеевны. Денег у них было кот наплакал, поэтому они даже по музеям не ходили, а шатались по улицам – тогда Лера и влюбилась раз и навсегда в этот город. Однажды, разыскивая знаменитые Пять углов, они вместо этого забрели на Сенную площадь и на рынке купили двухлитровую банку садовой малины. Дело было под вечер, мужичку продавать малину надоело, и он отдал ее за копейки – всю, что оставалась. Лера с Андреем тут же купили теплого еще хлеба, уселись на лавочке и, отломив по восхитительно пахнущей горбушке, заедали хлеб темно-красной, сладкой, брызгавшей соком ягодой, торопясь и давясь, наперегонки. Что на них тогда нашло? Наверное, голодные были. Им было хорошо, вкусно и ужасно весело! А ночью зеленой и едва доползающей до туалета, объевшейся малиной Лере дважды вызывали «Скорую», и ее хором ругали врач и Ольга Сергеевна. Но это забылось. Она помнила только, что было лето, июль, они с Андреем сидели на лавочке и, хохоча и пачкаясь, наперегонки ели малину. И в ее жизни было немного воспоминаний приятнее этого. С тех пор, если она оказывалась в Питере летом, подгадывая «к малине», то обязательно ходила на этот рынок и покупала малину. Теперь, правда, не банку, а стакан.

Соблюдать традиции с каждым годом становилось все сложнее. Рынок рос и благоустраивался, теперь на нем торговали преимущественно горячие восточные мужчины, а бабушек понемногу выжили, и они устраивались где попало. Скамеек тоже след простыл, на площади теснились палатки и летние кафе сомнительного вида, и Лера, покрутившись со своим стаканчиком, уже исключительно из вредности уселась за один из столиков, заказала мороженое, которое вообще-то терпеть не могла, и принялась есть малину. Шум и суета вокруг, запахи дешевой еды ее раздражали, и она, вздохнув, подумала, что на будущий год она, пожалуй, сюда уже не придет. Что ж, все хорошее когда-нибудь кончается…

Лера как раз доедала последние ягоды, прикидывая, где можно помыть руки из припасенной заранее бутылки, как зазвонил телефон. Чертыхаясь, липкими руками она принялась шарить в своей немаленькой сумке, куда помещались и свитер, и зонтик, и куча прочих необходимых вещей. Телефон, конечно, оказался на самом дне, но продолжал звонить, пока Лера проводила изыскательские работы. Номер высветился незнакомый – наверняка ошиблись, стоило суетиться. Но голос в трубке она узнала мгновенно – Валерий.

– Лера, вы можете говорить?

«Напомнить ему, что мы уже три дня как на ты, или сначала выяснить, к чему все это», – секунду поколебалась Лера и на всякий случай ответила осторожно:

– Могу. Только у меня руки липучие, я малину ем.

– Что? – удивился собеседник.

– Ну, малину. Ягода такая. Красная, – терпеливо пояснила Лера. – А что?

– Ты где малину ешь?

– На Сенной… Кафе на улице, прямо возле метро.

– Я сейчас приеду. Можно?

– Запросто! – разрешила Лера. – Только на малину не рассчитывай. Она не собиралась делиться их с Хохловым традицией с посторонним человеком.

Лера сидела за столиком, увлеченно развозя ложкой по стенкам вазочки растаявшее мороженое, чтобы хоть чем-то заняться, и Валерия увидела лишь тогда, когда он подошел к ней вплотную и спросил над ухом: