– Увы, нет. А какое сегодня число? Какой месяц, год?

– Пятнадцатое июня. Две тысячи восемнадцатый год.

– Хорошо. Вы помните, как попали в этот город?

– Нет. Вчера я пил с другом в Ярославле, сегодня проснулся здесь. Вы и сами это слышали от Игоря, я при вас созванивался с ним.

– Ладно. Что вы чувствуете от того, что оказались здесь? Вы расстроены?

– Ясен хрен, я расстроен! У меня нет денег, нет документов, я у чёрта на куличках! Вы бы не были расстроены на моём месте?

– Ладно, идём дальше. – Доктор вздохнул. – Вчерашний день вы помните хорошо?

– Да. До того момента, как пошли к Игорю, всё более или менее ясно. Потом… так, урывками. Помню, что были у него дома, помню, что пили вискарь… Дальше – провал.

– А до вчерашнего дня всё помните?

– До вчерашнего? Да, всё чётко. Пять дней работал, ничего особенного не случалось. Потом случилась пятница, и мы решили выпить, ну и… понятно.

– Хорошо. Так… Я назову вам шесть слов, а вы мне их повторите. Ладно?

– Давайте.

Мы учили и запоминали слова, потом считали устные примеры, затем доктор проверил, могу ли я писать, попросил перерисовать два многоугольника с картинки на лист бумаги. Ещё я рисовал часы, называл животных… Заняло это минут десять. Потом доктор глянул на сержанта и сказал:

– Я ничего плохого не вижу. Кроме кратковременной амнезии, но та могла быть вызвана алкоголем. В остальном всё в порядке.

– Вы, кажется, говорили, что отпустите меня? – спросил я у сержанта. – Если доктор разрешит?

– Так и есть, – кивнул сержант. – Идите пока в машину, мне надо поговорить с врачом.

– А в машину мне зачем?

– Подвезём вас до гостиницы. Городок у нас маленький, но ночью очень темно, сами дорогу можете не найти. Не волнуйтесь, кхм, задерживать вас мы больше не будем.

И тут передо мной что-то упало с потолка, и я инстинктивно, не разбирая, перешагнул через него, и лишь потом обернулся.

На полу сидело нечто, похожее на гигантское насекомое – и на кальмара одновременно. Овальное тело с округлой спинкой, зеленовато-серый хитиновый покров, множество членистых лапок и длинные усики, с каждой секундой вырастающие всё больше. Оказавшись между мной, полицейским и врачом, оно замешкалось, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую.

– Нихрена себе у вас тут тараканы, – выговорил я.

– Где тараканы? – Доктор глянул на пол. – Что за?..

Он встал и попятился назад. Сержант Крутов, побледнев, тоже сделал шаг назад, но наткнулся спиной на стену и замер.

– Что это? – спросил я.

– Не знаю, – ответил врач. – Я такое впервые вижу.

«Насекомое», определившись с выбором, засеменило ко мне. Его суставчатые лапки перебирали пол так быстро, что их движения смывались. Когда оно оказалось рядом, я поднял ногу, чтобы раздавить тварь, но она вдруг прыгнула мне на лодыжку, зацепилась за джинсы и поползла вверх. Я вскрикнул и попытался схватить его за панцирь, но тот был скользкий, а «насекомое» замерло и крепче вцепилось в штанину. Я почувствовал его коготки, проткнувшие ткань.

– Эй! По… помогите его снять!

Сержант схватил дубинку и ткнул в тварь. Та крепко держалась и не свалилась. Однако стоило полицейскому дубинку убрать, как существо продолжило взбираться вверх. Схватилось за рубашку…

Сержант выхватил пистолет, приставил дуло к панцирю существа – сбоку, чтобы пуля не задела меня – и выстрелил. Хлопок от выстрела вышел приглушённым, мутная коричневая кровь брызнула на стены рядом. Лапки существа судорожно дёрнулись и застыли, намертво сцепившись с моей одеждой.

Несколько секунд мы все стояли, не говоря ни слова. Сердце у меня неистово колотилось.

– Это… – Я крепко выругался. – Это что такое было?