– Ты задаешь слишком много вопросов, Эра, – коротко отвечает Дэниел. – Многие из них не предназначены для посторонних ушей. Пойдем за мной, – не терпящим возражений тоном, он явно ставит мне ультиматум. В простой и лаконичной фразе скрывается внушительная угроза.

Он снова это делает. Ставит меня перед мишенью в воображаемом тире. Заряжает обойму. Расстрел можно отстрочит, но он неизбежен.

Все как всегда: Кинги диктуют правила. Я ведусь, подчиняюсь, иду на поводу. Сопротивляясь, брыкаясь, проклиная, но все же продолжаю плясать по их нотам. Будто у меня есть выход? Если вы понимаете, о чем я… таким мужчинам нельзя просто ляпнуть «нет». Я однажды попробовала. Мне было пятнадцать.

Чем закончилось – вы знаете. Нужно было просто сбежать.

– Тебя ждет ужин. И насколько я помню, ты любишь Совиньон Блан. Не заставляй меня ждать, – вновь смерив меня своим фирменным взглядом бессердечного инопланетянина, Дэниел направляется вглубь ресторана, демонстрируя мне свою широкую спину, мощную фигуру и приглушенный костюм глубоко-серого цвета.

Еще один идеальный человек, мать его.

Неиспорченный наркотой, не затравленный психологическим насилием.

Хотя насчет последнего – не уверена.

Знаю, Дэниел какое-то время лечился в психиатрической клинике, когда учился в Лос-Анджелесе. Так писали в желтой прессе. Источник не самый достоверный, но если прибавить к слухам странные наклонности Дэниела – все может быть. Когда человек не от мира сего это всегда чувствуется. Дэниел со своим зоопарком из редких рептилий как раз из таких.

В этом есть свое очарование. И, определенно, секс. Ничто так не возбуждает меня, как мужчины, которые ничего не боятся. И которых, боятся все.

А Дэниел Кинг олицетворяет собой отсутствие страха. Этот факт буквально высечен на радужке его глаз, транслируется через походку и едва заметную полуулыбку а-ля «я – властелин мира».

Следуя за Кингом, я направляюсь к столику, слушая его отравляющий во всех смыслах парфюм. От него исходит настолько одурманивающий шлейф, что трудно оставаться в трезвом сознании. Сквозь ноты табака, кожи и терпкого кофе пробивается сама смерть – финальный мускусный аккорд и сандаловое дерево.

Не надышаться, перед этой самой смертью, черт бы его побрал.

Взгляды всех женщин в ресторане устремлены на меня и полны зависти. До тех пор, пока мы не скрываемся в VIP зоне ресторана, подальше от чудих глаз. Мужчины также провожают нас любопытными взорами – все эти охотники за баблом, мечтают создавать деньги из воздуха, как это делает он. Невозможно не ощущать, игнорировать то, что их внимание обращено и ко мне, что до сих пор меня удивляет. Красота – главное оружие женщины, а я давно ее потеряла. Очевидно, виной заинтересованных взоров являются гены дорогой прабабушки. Иного объяснения повышенному общественному вниманию я не нахожу.

– Узнаю, все тот же фирменный властный тон Кингов. Меня от него тошнит. Ты совсем не изменился. Уверена, как и твой отец. Когда вы уже поймете, что земля не вертится вокруг вас двоих, – опускаясь на стул, воинственно скрещиваю руки на груди. Бесцеремонно закидываю ноги на стол, любуясь тем, насколько омерзительно выглядят тяжелые «Гриндерсы» на фоне белоснежной скатерти.

Достаю сигарету, не глядя на Кинга. Не интересуясь, можно ли здесь курить. Мне плевать. Хочу обратно, в свой иллюзорный бронированный танк и безопасность. Дым от сигарет создаст кокон, в котором я спрячусь, и этот ублюдок ни за что до меня не дотронется.

В тот момент, когда мои губы едва касаются фильтра, Дэниел резко выхватывает сигарету из моих пальцев. Опешив от такой наглости, поднимаю на него возмущенный взгляд и тут же внутренне уменьшаюсь в размерах. Становлюсь пылинкой под его осуждающим взором. Не разрывая зрительного контакта, Дэниел тушит сигарету о пепельницу, и я, наконец, замечаю, что его руки облачены в кожаные перчатки.