Выйдя из автолёта, Ольга уселась прямо на траву, и залюбовавшись фантастическим пейзажем, ушла в себя. Она обожала это место.

– Опять ты здесь?

Это была Ольгина любимая бабушка, точнее её голограмма.

Не поднимая глаз, Ольга промолчала.

– Ну, вот что, девушка, хватит хандрить, лети на площадь.

– Это ещё зачем?

– Приезжает какая-то знаменитость, назревает концерт.

– Могу ли я, бабуль, поменять сей тихий уголок на толпу орущих фанатов.

– «Сей тихий уголок», – передразнила её бабушка, – В твоём состоянии это то, что доктор прописал.

– Что-то не хочется. Знать бы, кто. Я, например, люблю топ-театр «Фантом».

– Слушай, какая тебе разница, мы с дедом больше не желаем видеть тебя в таком состоянии. Это просто Бог услышал наши с ним молитвы, и подослал артистов в Клейто.

В сердцах, бабушка исчезла, и Ольга наморщила нос. «Ладно, – подумала она, – только ради тебя, бабуля».

Нехотя поднявшись, она отправилась к сверкающему на солнце, автолёту.

***

На заполненной народом площади, яблоку негде было упасть, а уж поставить автолёт – исключено. Стоянка за домом Селаха так же была забита до отказа. Рядом с ней бестолково кружил рой, таких же бедолаг, как она. Зато середина ВПП оказалась относительно свободной. В самом центре ВПП красовался гигантский, современный небоход тёмно-серого цвета, похожий на правительственный атон – «Акулу». Вокруг него на приличном расстоянии разместились мелкие автолёты той же странной раскраски, а уже за ними плотным кольцом стояла толпа народа, не допускающая даже просвета. «Интересно, что за фрукт мог так растревожить нашу провинцию, – подумала Ольга»?

Покружив над площадью, она полетела к дому с намерением оставить автолёт там и вернуться пешком, но ведь это долго, а так любопытно. Была, не была! Ольга наметила место в оцепленном районе и начала снижение. Тут же к ней устремилось несколько автолётов охраны, но Ольга лишь увеличила скорость, повинуясь неожиданному безумию, охватившему её. Она будто скинула с себя некий тяжёлый груз запрета. Адреналин ударил в голову.

Когда её автолёт шумно свалился у хвоста «Акулы», её незамедлительно окружили люди в тёмно-синей униформе. О том, что это были не местные полицейские, Ольга поняла после того, как один из них заговорил с некоторым акцентом.

– Мадам, здесь запрещено садиться.

Будь, что будет!

– Пока что мадмуазель, и что означает слово «запрещено»?

Блюститель порядка опешил. Подошедший к нему на помощь другой охранник, спросил с тем же акцентом:

– Что здесь происходит?

– Офицер, – не унималась Ольга, – я местный фининспектор. Меня интересует, заплатили ли вы за эту стоянку. Попрошу ваши документы.

Нет, её сегодня точно посадят, удивлялась она сама себе. Офицер выкатил глаза, и начал нелепо оправдываться, чем ещё больше развеселил Ольгу.

– Госпожа, не имею чести знать вашего имени, но мы гости, и ваши официальные лица обо всём предупреждены.

– Значит, не все лица предупреждены. И я должна знать, почему моё законное место занимает чья-то жестянка!

Ольга махнула рукой в сторону «Акулы», и тут её рука словно повисла в воздухе. Из «Акулы» вышел молодой человек среднего роста, в чёрном, костюме, местами отороченном жёлто-красным, мелким орнаментом. Его светлые волосы пружинили при каждом его шаге и слегка колыхались на ветру, а от солнца он щурился, так что трудно было разглядеть его глаза. На Ольгу резко повеяло чувством дежа-вю, но только на мгновение. Вид незнакомца был слишком суровым, а меж его бровей пролегала глубокая складка. Его личность показалась Ольге чем-то притягательной, хотя шёл он совершенно спокойно, небрежно засунув руки в карманы. Не доходя до импровизированной Ольгиной «сцены», он остановился, и стал внимательно разглядывать её. От такого изучающего взгляда ей стало не по себе. Опустив руку, она насторожилась, обратив внимание, на то как охрана замерла по стойке смирно. Тем временем, к этому молодому человеку подошли ещё двое, и они уже вместе принялись наблюдать за происходящим.