Внутри все дрожало. Вроде как даже подпрыгивало.

– Если замерзла, вон плед, – не отрывая взгляда от экрана, сказал Димка.

Даша взяла оранжевый плед и, укрывшись, легла на то же место. Согреться не получалось, она словно мерзла внутри, а не снаружи. Даша снова налила себе чаю и, выпив половину чашки, села рядом с Димкой, закинув ноги ему на колени. Ноги быстро затекли. Даша почти не замечала, что происходит на экране, даже когда серия закончилась и Димка включил следующую.

Промелькнула невозможная мысль: сказать. Вот так просто: взять и сказать.

Кажется, я…

Может быть, но это еще не точно, я…

Как продолжить, Даша не знала. Потому что все сразу изменится. Скажет – и все сразу станет другим, в следующую же секунду.

А если не сказать, все еще может решиться само собой. Сегодня, завтра или на этой неделе. Так бывает. Окажется, что все страхи напрасны, что она себе все напридумывала. Напридумывала – какое хорошее слово. Даша читала, сильнее всего человек боится того, что никогда с ним не произойдет.

Она снова представила себе, как говорит:

– Дима, ты знаешь…

Какое у него будет лицо? Что он ответит?

Хотя всегда же можно поспешно добавить: «Шутка…»

И все-таки: какое у него будет лицо?

В первый день каникул Димка уехал. Московский самолет вылетал в половине восьмого, и за два часа до этого Даша надела джинсы, куртку и выскользнула из квартиры. Димка разбудил ее телефонным звонком, как договорились. Родители еще спали.

Даша выскочила из подъезда и с разбегу врезалась в Димку. Она, пряча лицо в капюшоне, сразу же обхватила его за талию:

– Выиграй там все что можно, ладно?

Димка, похлопывая ее по спине, ответил:

– Ну ты зареви еще, можно подумать, навсегда прощаемся. Семь дней всего, Дашкин, ты что?

– Я скучать буду, – прошептала она, дыша в его плечо.

– Сходи в кино с девчонками, потом расскажешь.

– А ты, ты скучать будешь?

– Буду, конечно. – Он поцеловал ее в капюшон – наверняка хотел в лоб, но промахнулся. – Я тебе какой-нибудь подарок привезу.

«Сказать», – промелькнула мысль. Сказать сейчас все как есть, не подбирая слова специально.

– Ну все, мне пора, такси ждет.

Даша выдохнула:

– Посмотри на меня, пожалуйста, я тебе сейчас кое-что расскажу.

– Расскажешь, когда вернусь. Или позвони, ладно?

Он быстро поцеловал ее куда-то в район уха, снова попал в капюшон и поспешил к своему дому. Наверное, действительно приехало такси…

На кухне уже сидела мама с мокрыми волосами, с патчами, наклеенными под глазами, и наблюдала за кофе в турке. Ей почти никогда не удавалось сварить кофе так, чтобы он не убежал и не заляпал грязной гущей всю плиту. Как ни следи за ним, кофе оказывается проворнее.

– Где была? – весело спросила мама.

Даша удивлялась, как она легко просыпается в такую рань. Если бы не мама, Даша бы не верила, что люди-жаворонки существуют. Только мама все равно собиралась на работу дольше, чем Даша в школу, потому что медленно пила кофе, читая ленту «Фейсбука». Считалось, что это ее личное время. Если кто-то еще вставал рано и начинал шарахаться по квартире, мама обижалась.

– Димка уехал, провожать выходила к подъезду.

– Да, я видела вас. Знаешь, Даш… – она замялась, – ты напрасно так к нему льнешь… прямо на шею вешаешься. Неправильно это: он должен к тебе, а не ты, понимаешь? Ты кофе будешь или пойдешь досыпать?

– Во-первых, я на него не вешаюсь, я его обняла – и все, потому что он на неделю уезжает. Во-вторых, я кофе хотела, а теперь уже не хочу. Вешаешься! Надо же было придумать такое! – Даша вымыла руки и швырнула на стол кухонное полотенце. Теперь от рук пахло средством для посуды. – Зачем ты за нами подсматривала? Чтобы мне потом настроение испортить?