***

Словно сквозь толстый ватный слой пробивались какие-то звуки. Уля открыла глаза и не поняла, где она находится. В спину впивался топчан, руки и ноги болели так, словно она перегрузила вагон дров, а в голове танцевали черти. Девушка пошевелилась и, ощупав себя, с облегчением выдохнула – вроде цела.

– Очнулась, милая? – донёсся незнакомый женский голос.

Ульяна аккуратно подняла голову и села. Она разглядела избу, в которой находилась. От печки веяло теплом, из котелка, который стоял сверху, вкусно тянуло какой-то едой, а за столом, что примостился у окна, сидела женщина. Незнакомка была какой-то странной и нескладной. Женщина явно была очень высокой, при этом у неё были широкие плечи и большие руки. Из-под лёгкой косынки виднелись тёмные с яркой проседью волосы, а на лице выделялся острый птичий нос. Она ловко чистила картошку и бросала её в таз, стоящий перед ней.

– А вы кто?

– Здрасти-мордасти! В моём доме меня же и спрашивает. – засмеялась женщина. – Баба Вася я.

– Как я здесь оказалась?

– Так там за озером так рвануло, что я бегом тудысь. Я думаю, газбаллон у кого-то полетел. Хотя откудова в посёлке для дураков газбаллоны-то. – женщина широким жестом сбросила кожуру в ведро.

– В каком посёлке? – поморщилась Уля.

– Ну, за озером-то новый посёлок построили, вроде как экологичный. А там раньше скотобойня была, стоки особливо не чистили. Ну, короче, какой там газбаллон, такие «ферверки» начались, аж здесь земля тряслась. Стою, смотрю, вдруг лодка плывёт, а ты в ней.

– А как же вы меня сюда дотащили? – Уля пыталась осознать новую информацию.

– Как-как? На тачке. Ты вон лёгкая какая, словно игрушечная. – баба Вася встала и, взяв половник, помешала варево в котелке.

– А сколько прошло времени? – Уля попыталась встать.

– Дак уж вечер, а рвануло утром. Считай день. – женщина вынула из-под полотенца круглый хлеб и начала резать крупными ломтями.

– Я здесь целый день? Наверное родители с ума сходят. – Уля вынула тонкий корпус мобильного телефона из кармана. Но стекло пересекала широкая трещина и на любые манипуляции аппарат не реагировал. – А у вас есть телефон?

– Есть конечно. Вон на тумбочке лежит.

Ульяна с трудом встала с топчана и оглядела маленький кнопочный телефон. Она быстро набрала номер родителей, но в ответ было лишь молчание.

– Связи нет. – сказала она растерянно.

– Так свет, наверное, в посёлке отрубили. – женщина стала крошить картошку мелкими кубиками. – У меня свой генератор, а в посёлке если электричества нет, то вышка быстро садится и связи нет. Но это ненадолго.

– А что случилось? – Уля подошла к окну и посмотрела на поле, видневшееся перед домом.

– Да почём я знаю. – пожала плечами женщина, расставляя тарелки на столе. – У меня машина сломалась, я одна уж неделю, как сыч сижу. А Мишка обещал к концу той недели починить тарантас мой, но так до сих пор и чинит. Так бы я тебя давно в село свезла, там бы и узнали, а так на тачке далеко, не докатишь. – баба Вася окатила водой стрелки зелёного лука и пряно пахнущую паутину укропа. – Садись, ужинать будем.

– Спасибо. – Уля и правда почувствовала острый приступ голода.

Девушка неуверенно села за стол, отломила от кружевного мякиша ржаного хлеба кусочек и понюхала.

– Какой запах хороший.

– Ну куда ж ты руками-то грязными. – всплеснула руками баба Вася. – Иди-ка умойся. Я тебе в умывальник воды тёплой налила.

Уля вышла в прохладу сеней и глянула на себя в маленькое зеркало, прилаженное поверх раковины. На щеке виднелся красный след, в волосы набилась лесная труха, и на скуле наливался бордовым пламенем синяк.