– Кстати, за умеренную плату к нам на службу поступил небольшой штат слуг. Они уже на месте. Так что, к нашему приезду в доме будет все готово. А теперь платье и завтрак.

Есть не хотелось, но под контролирующим взглядом, она все- таки смогла запихнуть в себя полтарелки каши, один маленький кусочек ягодного пирога и чашечку травяного чая.

Через полчаса, стараниями матери, Надин была полностью готова.

Двор гостиницы встретил мелким дождем, ветром и ржанием лошадей. Все было готово к поездке. Ждали только их.

Сильвия шла следом за дочерью. Она подняла глаза к небу, произнося молитву и сжимая артефакт, висевший на шее. "Слава Всевышним все сложилась так, как говорил Ингрем. Опасаться больше нечего". Взяв дочь под руку, она направилась к карете.

– А вот и мои прекрасные дамы.

Граф Горсей широко улыбнулся, раскинув руки для объятий. Надин, оторвавшись от матери, подбежала к отцу.

– Я так по Вас соскучилась, папа. Надеюсь все хорошо? Вы видели дом? Каков он?

– Дом неплох, дорогая. Есть в нем, как бы так сказать, свое очарование. Есть даже сад. Правда, на данный момент он требует особого внимания. Но это и прекрасно. Сможешь им заняться.

–Вы определенно что – то не договариваете, папа. – Настороженность в голосе дочери отразилась на лице отца шутливой улыбкой. Поцеловав хрупкую ручку, граф помог Нади забраться в экипаж.

Карета медленно покатилась по разбитой дороге, увозя семейство Горсей в их новый дом.

Всю оставшуюся дорогу Надин пребывала в своих мыслях. По хмуро сдвинутым бровям и крепко сомкнутым губам можно было понять, что мысли эти не радостные. Граф Горсей, наблюдая за дочерью уже четверть часа, перевел вопросительный взгляд на жену. Та лишь слегка пожала плечами и ободряюще погладила его по руке, показывая,что волноваться не о чем.

– Скоро будем выходить. Я нанял сопровождающих. Они хорошо знают округу. Ехать придется верхом. Недолго.

При упоминании лошадей лицо Надин просветлело. Но после слов отца : “Нади, одна ты не поедешь.”, – его выражение опять вернулось к грустно-задумчивому.

– Перед границей снимешь свой защитный артефакт. Он больше не понадобится.

Надин кивнула, аккуратно прокрутив тоненькое золотое колечко на пальце. Она к нему настолько привыкла, что даже не замечала. Оно стало частью ее тела и души. Кольцо хранило много воспоминаний, что яркой чередой мелькали перед глазами, вызывая радостную тоску.

Через час карета остановилась. Выглянув в окно, Надин увидела необычный пейзаж. Уже смеркалось, и потому природа походила на картинку из книги сказок. Позади кареты простиралось широкое поле. Зеленая трава, вперемешку с разноцветными полевыми цветами, раскачивалась в такт ветра. Вдалеке виднелся маленький лесок, освещаемый золотыми лучами заходящего солнца. Надин попыталась как можно лучше запомнить эту красоту. Как только ей представится возможность, она обязательно перенесет увиденное на бумагу.

Особым талантом к рисованию она не обладала, однако месяцы беспрерывной практики и усердие, с которым она занималась, давали свои результаты. Портреты у нее не получались (может, потому что людей рисовать она не любила и посвящала этому крайне мало времени), а вот пейзажи и животные выходили лучше всяких похвал.

Природа перед каретой была прямо противоположной. Пожухлая трава, отдельно растущие маленькие кусты, напоминавшие кучу торчащих в разные стороны голых веток. Вдалеке высокие черно-серые горы, доходящие пиками до грозовых туч, в которых, то и дело, сверкала молния. Кое – где лежали островки снега.

"Снег летом? Жуть. Это и есть то место, где нам предстоит жить?" Дверь кареты распахнулась и в проеме показалась голова кучера.