Вся группа молча смотрела на Крюкова.

– Свободны! Информация о регламенте и спецоборудовании загружена в браслеты, – Крюков развернулся к столу, и Максу показалось, что он испытал сильнейший приступ боли.

Выйдя из комнаты, группа направилась к лифту. Поднявшись на восьмой уровень, подразделение переместилось в зону с обозначением «21-22-23-24-25», и, свернув в ярко освещённый коридор, бойцы разошлись по комнатам. Макс последним подошёл к своей двери. Всю дорогу он шёл как в тумане, мысли уносили из Пекина в Москву. Направив браслет в узкую полоску, Макс услышал шипящий звук и через мгновенье оказался внутри. Комната была маленькой, не более десяти квадратных метров, у передней стены располагалась кровать с автоматически убираемым в нишу покрывалом. С правой стороны – дверь в туалет и душевую. Почти всю стену, противоположную входу в душевую, занимала большая металлическая дверь, напоминающая дверь лифта, с небольшим овальным окошком. На двери светилась надпись на пяти языках – «Шахта 24/2, спецоборудование». Бросив взгляд на голограмму, всплывшую в воздухе, информирующую о температуре, влажности и прочих параметрах окружающей среды, Макс направился к овальному окошку. Внутри цилиндрического помещения, по размеру не больше лифта московской многоэтажки, на подсвечиваемых трубках висел костюм VR2. Костюм выглядел так, будто был сделан из кожи гигантской чёрной змеи, с выпуклыми чешуйками правильной ромбической формы. Возле костюма висел матовый шлем. С правой стороны стояла ZX8, закреплённая двумя пневматическими зажимами. Как ни хотел Макс зайти внутрь, желание принять горизонтальное положение сейчас было сильнее, и, подойдя к кровати, он упал на неё. Сигнал вызова выбросил его из погружения в сон.

– Здравствуй, Макс! – произнесла фигурка Крюкова, возникшая на гладкой поверхности браслета.

– Привет, командир! – Макс сел, вытирая остатки дремоты с глаз.

– Помнишь, на каком уровне стакан?

– Помню.

– Жду тебя там через 5 минут, – фигурка зарябила и исчезла с поверхности браслета.

Макс хорошо знал о техническом помещении, окрещённом бойцами «стаканом» за цилиндрическую форму, и даже бывал в нём, когда разговаривал с Никой. Ещё он знал, что это единственное помещение в комплексе, где нет отслеживающих устройств, и разговор в нём будет конфиденциальным. Быстро выйдя из комнаты, Макс уловил недоверчивый взгляд офицера охраны, но, не обращая внимания, зашёл в лифт. Спустившись на пятый нижний уровень, свернул в длинный коридор и через пару десятков метров уткнулся в дверь с надписью «Технический корпус, доступ ограничен».

«Открываю дверь, у тебя будет пятнадцать секунд», – всплыло короткое сообщение на браслете, и Макс услышал пищащий звук замка. Внутри прошитого коммуникациями зала стоял полумрак. Металлические сетчатые лестницы спускались и поднимались на многие уровни, подсвечиваемые тусклым светом настенных светильников. Макс не стал осматриваться по сторонам, рванув к металлическому цилиндру в центре зала. Он был уверен – Старый всё предусмотрел, а ему Макс доверял как самому себе.

– Сидение дома сказалось? – Старый подхватил вбежавшего в стакан Макса. – Скорость уже не та.

– Рад тебя видеть, командир! – Макс подошёл к подполковнику, и, обнявшись, они похлопали друг друга по спине.

– Думал, больше не свидимся, – отодвинувшись на расстояние вытянутой руки, держа Макса за плечи, Старый вертел головой, рассматривая его лицо. – Неплохо тебя подлатали, шрамов не видно.

– Попросил убрать все, кроме одного.

– Садись, – Старый похлопал Макса по плечу и, развернувшись, медленно сел на стул. Макс не ошибся – боль была сильной, но Крюков старался не показывать её.