Сквозь долины снегов, сквозь сковавшие воздух морозы
Над чугунным гуденьем российской земной мерзлоты.
Одеваю пальто и побитую кроличью шапку,
Ухожу в этот край по пустынной дороге лесной,
И озябшее небо, собравшее звёзды в охапку,
Вздыбив лунный фонарь, как приятель шагает со мной.
Мы не знаем в начале, о чём нынче будут печали,
Что блеснёт в далине между сумрачно-голых стволов,
Но стрекозы вспорхнут и богини видений отчалят
На струение памяти в солнечных лодках цветов,
Чтоб поднять на мгновенье из бледной пучины забвенья,
Как у ветхого дома на лавочке возле крыльца
Моя юная мама качает меня на колене —
Это мы, веселясь, поджидаем с работы отца.
Вот подходит отец, молодой и пропахший карбидом,
И меня, посадив на ладонь, поднимает легко,
Так, что дух замирает от взгляду открытого вида,
Никогда не взлетал больше в жизни я так высоко!
Мы на кухне сидим за столом из нехитрых продуктов,
Где картошка с селёдкой, китовой кусок колбасы,
Но про близь коммунизма вещает в углу репродуктор,
Дрожью чёрной тарелки до хрипа сгущая басы.
Телевизора нет, холодильник мне вовсе неведом,
В шифоньере не тесно от наших парадных одежд,
Но идём от победы над Гитлером к новым победам.
Сколько в мире любви! Сколько счастья и твёрдых надежд!
О, богини видений, закройте, закройте экраны,
Всё, что далее будет, я помню и сам наизусть!
Наши с небом печали сегодня опять про обманы,
Про державную подлость, про вечно распятую Русь.
О, стрекозы печалей, налейтесь сиреневым гневом,
Чтобы ненависть в сердце легла, словно камень в пращу:
Поделили всех подлых на правых, центристов и левых,
Пока жив, я их подлости всем никогда не прощу!
Сквозь долины снегов, сквозь сковавшие воздух морозы
Над чугунным гуденьем российской земной мерзлоты
Ещё хлынут потоки и грянут жестокие грозы,
Чтобы смыть гной богатства и потную соль нищеты.
До свиданья, страна, пробуждающих душу печалей,
Ухожу я домой по пустынной дороге лесной,
И согретое небо, качая сырыми плечами,
Спрятав лунный фонарь, как приятель шагает со мной.
23.02.2003
МАГАЗИН «ПРИРОДА»
Под взледеневшей шапкой года
нас тянет в магазин «Природа».
Здесь пучит очи телескоп
и каждый глаз его, как клоп;
а под подводными кустами
сомы метут песок усами
и стаи златотелых рыб
плывут червонцами меж глыб.
Здесь трудят мышцы хомячки,
миниатюрные качки;
и крысы ползают по сетке,
мечтая выбраться из клетки;
а над комками пуха в ряд
ушами движет сад крольчат.
Здесь вечных кактусов огонь,
коснись лишь, обожжёт ладонь,
тебя наполнив острой прозой
о преходящести морозов,
о том, что каждый новый год
на переломе росы пьёт.
31.08.2001
«Бренной жизни период последний…»
Бренной жизни период последний
Проживая, я ночью и днём
Всё хочу и ищу впечатлений,
Обжигающих душу огнём.
Не по мне неподвижность покоя;
Резонируют в чувства мои
Быстрых молний блистанье тугое
И гремящего ливня струи.
Даже в душной февральской берлоге
Свистом вьюги клонимый ко сну
Я мечтаю о чёрной дороге,
Уводящей полями в весну.
И свевает сквозь зимнюю дрёму
В ощущения память моя
То чарующий запах черёмух,
То взыскующий зов соловья,
То денёк, когда в майской полуде
Мне шептали в реке камыши:
«И по смерти покоя не будет
Для твоей первобытной души».
01 – 02.02.2022
«Зло, что в русской истории было…»
Зло, что в русской истории было,
Продавило в веках колею.
Вновь терзают кувшинные рыла
Золотую Отчизну мою.
Снова с ними в палаческой паре,
Где урода достоин урод,
Обирают воскресшие баре
Вымирающий в муках народ.
Вся Россия больна государством
Очумелым и язвой жидов.
Слуги алчности, лжи и коварства
Держат вожжи бегущих годов,
Продолжают вперёд по-привычке
Проторённую злом колею…
Сохранит ли средь новых опричнин