Шереметьевские мастера – в XVIII в. у графа Шереметьева была школа крепостных мастеров-паркетчиков, которые делали уникальные цветные паркеты. Они сохранились до сих пор, в частности, в имении «Останкино» (г. Москва). В Курской губернии были имения графа Шереметьева, где жили его крепостные.

Паркет, находящийся в Парижском музее, был вывезен из имения «Щитинка», принадлежавшего племяннице К. Г. Разумовского, дочери его брата А. Г. Разумовского и императрицы Елизаветы Петровны.

В тайнике под паркетом был найден эмалевый портрет императрицы Елизаветы с царскими регалиями и надписью: «Дочери моей Наталье в день её свадьбы».

О существовании портрета императрицы с такой надписью я знала только по семейным преданиям. Но случайно увидела его по первой программе ТВ в одну из суббот июня 1997 г. в фильме парижского телевидения «Русские паркеты».

Этот фильм парижское телевидение позволило только один раз показать в России. И его показали вне объявленной программы, вместо какого-то другого фильма.

Парк в Щетинке является одним из 56 памятников природы Курской области в Центрально-Чернозёмном заповеднике имени профессора МГУ, курянина В. В. Алёхина (1882–1946 гг.), утверждённого постановлением Президиума ВЦИК 10 февраля 1935 г.

Урочище Шуклинка лишено своего статуса особо охраняемой природной территории (ООПТ) постановлением администрации Курской области № 218 от 6 июля 2009 г. за подписью и. о. губернатора Александра Зубарева.

Дуба в середине XVIII в. в этих местах было много. Даже русский флот на воронежских верфях до конца века строился из курского дуба. Его волоком доставляли до р. Сосны, впадающей в Дон, а дальше сплавляли в Воронеж.

Купальни. В XVIII и XIX вв. купание в реке считалось недопустимым для «благородных» лиц, особенно женщин. Для этого строили разного вида купальни.

Как правило, купальни имели 2 сообщающихся помещения: закрытое – для переодевания – и открытое сверху – для купания. Дно купальни было из досок, в воду спускались по ступенькам с поручнями. Это были своеобразные проточные бассейны с разного рода оградами.

В «Щитинке» ограда была деревянная, резная.

Постава – комплект, состоящий из колеса (турбины) водяной мельницы и присоединённого к нему механизма (жёрнов, лесопилка и другие).

«Цветок Ринальди». А. Ринальди употреблял изображение лилий, разных стеблей, колосьев и их переплетение с лентами во всех своих творениях и редко повторялся.

«Цветок Ринальди» был разным. Из цветов архитектор особенно любил лилии – символ чистоты, целомудрия, цветок Мадонны.

На курском портрете Петра I в гробу (рис. 12) имеется длинная надпись: «СЕ ПЕТРЪ ВЕЛИКIЙ, IМПЕРАТОРЪ, ОТЕЦЪ ОТЕЧЕСТВIЯ. Благочестивый, Щедрый, Мужественный, Великодушный и Всемилостивый Самодержец. Мой Избавитель, Защититель, Просветитель, Слава моя вознесшая Главу Мою. Рыдайте области Насладившиеся Кроткою Его Державою. Во гроб Нисходитъ. В слёзы Обратитесь Великие Мои Моря и реки. Все Верные Мои Чада Ко Гду Бгу Возопiите Упокой С… Р… ….ося….вiя… Сопе… вотри… Всякожи Человека».

К сожалению, конец надписи прочесть невозможно. Вероятно, это призыв ко всем людям молиться за усопшего.

Вряд ли такую надпись мог сделать иностранец И. Г. Таннауэр, которого обычно считают автором этой картины. Надпись явно принадлежит автору картины, но вот Таннауэр ли это?

Исследователи длительное время считали автором портрета Петра I в гробу И. Н. Никитина, бывшего любимцем и гордостью Петра I.

Такую надпись мог сделать только русский, действительно преданный, благодарный и любящий человек, потерявший в лице императора дорогого человека, скорбящий по нему.

Курский портрет заставляет задуматься над авторством портрета Петра I в гробу и, возможно, вернуться к старому мнению: все варианты картины (кроме рижского списка, о котором есть только единственное упоминание) принадлежат Ивану Никитичу Никитину – «персонных дел мастеру», любимому художнику Петра I.

Судя по тому, что тщательно прорисован только лик императора, а остальные детали только в набросках, курский вариант этого портрета – это первый набросок художника. Сделан он, по-видимому, у смертного ложа императора.

Портрет входил в состав приданого Натальи.

Столбовая грамота князей Оболенских была одной из первых на Руси, возможно, даже первой.

Выдана она была в середине XV в. Об этом можно судить по тому, что к грамоте была прикреплена красная металлическая печать на красном же шёлковом шнурке. На печати было грубое изображение всадника, поражающего змия копьём. Таким был герб Великого князя Ивана III Васильевича (1440–1505 гг.), ставшего Государем всея Руси (1462–1505 гг.).

С 1462 г., кроме изображения всадника, на гербе Ивана III был ещё и двуглавый орёл.

По сведениям этой грамоты известно, что предок Ильи Брежнева остался круглым сиротой в возрасте, когда «ростом был ниже тележной оси».

Имеется в виду высота над уровнем земли татарской тележной оси (около 82 см). Вероятно, ребёнку было около 1,5–2 лет. Только таким мальчикам татары сохраняли жизнь. Вероятно, фамилию он получил от воспитателей, знавших о его происхождении и сохранивших его столбовую грамоту.

Возможно, ребёнок был младшим сыном воеводы Мценска – князя Дмитрия Телепнёва-Оболенского-Овчина, убитого на пиру Иваном Грозным (1563 г.).

Обычно при этом уничтожали и всю семью убитого. Но князь Дмитрий Оболенский жил не в Москве, был на царском пиру случайно, и его жена и дети могли уцелеть. Княгиня и дети, за исключением младшего сына, погибли при набеге татар во главе с ханом Давлет Гиреем (около 1565 г.).

Свадьба Ильи и Натальи проходила не в имении «Щитинка», а в доме отца Ильи, где Наталья жила последний год перед замужеством, выбирая себе мужа из сыновей этой семьи. Возможно, это было где-то около Венёва или Белёва Калужской губернии.

Посажёным отцом у Натальи был К. Г. Разумовский, давший ей приданое и одаривший семью Ильи.

Родители Натальи следили за этими событиями издалека. Но Елизавета Петровна сама рассматривала проект имения «Щитинка», когда Наталье было всего 6 лет.

Приехав под Курск, молодые Брежневы встретились здесь с местными Брежневыми, которые жили в Курской губернии с XVII в. Были ли они родственниками или просто однофамильцами, неизвестно.

Однозначного ответа о происхождении Ильи Брежнева данное исследование не даёт. Его нужно продолжить по архивам Калужской губернии.

Точно известно, что Илья Брежнев был родом не из Курска и имел столбовую грамоту князей Оболенских времён Великого князя Ивана III Васильевича. В его семье были ещё сыновья (или сын). К середине XVIII в. семья Ильи обеднела, и столбовая грамота была их единственным достоянием.

Предком Ильи был Рюрикович князь Святой Михаил Черниговский (1181/1195–1246 гг.)