Я уронила вилку в салат и прищурилась.
– Вообще-то, я могу сидеть, где захочу.
Арчер снова взял книгу и открыл ее, явно давая понять, что разговор окончен.
Я не думая нагнулась вперед и вырвала книгу из его рук.
– Что читаешь? – я полистала страницы, отодвинув книгу подальше от него, когда он попытался забрать ее обратно.
– «Ромео и Джульетта»? – удивилась я, переводя на него взгляд. – Ты читаешь «Ромео и Джульетту»? Не ожидала, что ты окажешься поклонником Шекспира.
– Ты вообще ничего обо мне не знаешь, Хэдли, – огрызнулся Арчер. Я с удивлением отметила, что его щеки тронул легкий румянец. Он застеснялся, что читает «Ромео и Джульетту»? – К тому же мне нужно пересказать ее на углубленке по литературе. Отдай.
Я снова перевела взгляд на открытую страницу, на которой Ромео и Джульетта впервые целуются на балу в доме Капулетти. На полях над репликой Ромео небрежным почерком были выведены строчки.
Ромео – идиот. Он ослеплен страстной влюбленностью в девушку, которую толком и не знает. Он не понимает, что любовь станет его погибелью. В долгосрочной перспективе для него было бы лучше, если б он вообще не тратил время на Джульетту. Любовь никогда ни для кого хорошо не заканчивается.
Я не знала, что и думать, когда прочитала это.
Мне тоже не особо нравилась эта сопливая история любви, но Арчер, похоже, ее просто ненавидел. Мне стало интересно, было ли у него какое-то изощренное, пессимистичное представление о любви, или же он просто не переваривал Шекспира.
Я отдала Арчеру книгу, и он сунул ее в рюкзак, параллельно успев одарить меня свирепым взглядом.
– Ты всегда такая настырная или специально для меня сцены устраиваешь? – спросил он.
– Я не пытаюсь быть настырной, – возразила я. – Просто пытаюсь узнать тебя получше. Ну вот, например, посмотри, в чем мы с тобой уже совпадаем: оба ненавидим Шекспира, оба любим картошку фри. Представь, сколько еще общего у нас может обнаружиться, если просто проведем время вместе.
– Как заманчиво, – саркастично ответил Арчер.
– Но для начала пойдет, – отметила я.
Несколько секунд он внимательно изучал меня. Казалось, я слышала, как у него в голове крутятся шестеренки.
«Пожалуйста, дай нам шанс», – подумала я.
Прошла вечность, прежде чем он заговорил. Отрывисто и твердо, будто взвешивает каждое слово.
– Ладно. Окей. Только чтобы доказать, что у нас нет больше ничего общего. И после этого ты откажешься от своего странного социального эксперимента, или что ты там затеяла, и отвяжешься от меня.
– Значит, хорошо? – повторила я. Последние слова про отказ от дальнейших попыток еще не дошли до моего сознания. – Правда?
Едва заметная ухмылка тронула губы Арчера, он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди.
– Если только ты не передумала. Лично я надеюсь, что да.
– Нет, нет, не передумала! – быстро сказала я. – Я просто… удивлена, вот и все. Что ты реально согласился.
– Согласился – громко сказано, – спокойно сказал Арчер. – Встречаемся на улице у выхода после звонка с уроков. И не задерживайся. Я тебя ждать не буду.
Как только он договорил, прозвенел звонок. Через секунду он уже был на ногах, закинул рюкзак на плечо, и я сразу сделала то же самое.
– Так, – сказала я. – Значит, увидимся после уроков.
Он посмотрел на меня немного странно, склонив голову набок, и сказал:
– Ага. Ладно.
Он зашагал прочь и быстро растворился в толпе студентов, покидающих столовую. Похоже, меня ждала крайне неловкая вторая половина дня.
«Хэдли, Хэдли, Хэдли, – пробормотала я, массируя виски. – И во что ты ввязалась?»
Глава 7
Даниши с вишней и геометрия
Когда уроки закончились и я вышла на улицу, Арчер стоял, прислонившись спиной к фонарному столбу, снова погруженный с головой в «Ромео и Джульетту». Я не смогла сдержать облегченный вздох. Он не кинул меня. Хороший знак.