– Надо полагать, он выполнил первую часть программы и пренебрег второй.

– Как бы не так! Полное фиаско с самого начала. Эта А., должен тебе сказать, жуткая ломака – этакая, знаешь ли, «ах-не-тронь-меня»; Пико решил сломить ее сопротивление, подавив эрудицией, и начал при каждой встрече читать лекции по политэкономии…

– Ошибочная тактика, – заметила Астрид. – Уж чем-чем, а эрудицией нашу сестру не прошибешь. Другой нужен инструмент.

– В том-то и дело. Та покорно слушала, хлопала глазами, а потом звонит ему одна знакомая: «Слушай, говорит, что ты там вытворяешь с этой малышкой? Я ее недавно приглашаю, а она говорит: только, если будет Пико, я не приду, – он совершенно помешался на политике, а меня от нее тошнит…»

– Бедняга, – сказала Астрид. – Не вышло, значит, заполучить тестя-профессора. Он что, богат?

– Кто, А.? Беден как церковная мышь! Этакий, знаешь, нищий идальго… ездит на «форде» выпуска тридцать третьего года. Отличный старик, но Пико вовсе и не собирался жениться на Дорите, у него давно есть невеста. Кстати, твоя компатриотка… если судить по тому, что фамилия тоже начинается словечком «ван».

– Господи, – сказала Астрид. – Добрая старая Фландрия, никуда от нее не смоешься. Ну хоть невесту-то свою он революционеркой сделал?

– Нет, там и пытаться нечего… буржуа до мозга костей. Вот они действительно состоятельная семейка.

– Ну, положим, ты тоже не из люмпенов, скажем прямо.

– При чем тут я? Во-первых, я со своей социальной средой порвал. Во-вторых, я мужчина. Женщинам вообще нечего делать в революции, это дело мужское.

– Ты давай лопай, революционер, – сказала Астрид. – Ужасно стал тощий, этак ведь и до революции не доживешь.

– Я не тощий, я сухощавый, – с достоинством возразил Лагартиха, так же быстро управившись со вторым сандвичем. – Сплошные мускулы. То, что называется – атлетическое сложение.

– Скажите, какая скромность, – Астрид сделала гримаску. – Ну что, супермен, идем купаться? Или ты еще не восстановил свои увядшие силы?

– Я тебе покажу «увядшие силы», – сказал Лагартиха. Схватив Астрид в охапку, он крутнул ее в воздухе и, перекинув через плечо, бодрой рысью побежал по песку.

– Только не здесь, рог Dios4! – в панике закричала она, колотя его по спине кулаками – Освальдо, нас ведь посадят, а тебя выдадут Аргентине – кто тогда будет свергать тирана… Ай! Я больше не буду, не буду!

Наградив насмешницу еще парой увесистых шлепков, он бросил ее в воду, потом вернулся к тому месту, где лежала их одежда, и съел третий сандвич. Поплавав немного – вода действительно оказалась холодной, – вернулась и Астрид.

– С дамами так не обращаются, – сказала она, – хотя я и не в обиде – понимаю, что заработала. Слушай, но как, оказывается, легко пробудить в человеке первобытные инстинкты! Всего-навсего два сандвича, надо же. А если скормить тебе хороший ростбиф, да еще с кровью, а? Страшно подумать.

– Уж не хочешь ли ты сказать… – угрожающе начал Лагартиха.

Астрид на всякий случай быстро отодвинулась и молитвенно сложила руки.

– Нет-нет, что ты, вовсе нет! Ты ведь знаешь, нам всегда было так хорошо вместе.

Что-то в ее тоне заставило Лагартиху насторожиться.

– Было? Что значит – «было»? При чем здесь прошедшее время?

– Ну… просто так. Впрочем, дело в том, что я, наверное, скоро уеду.

Лагартиха приподнялся на локте.

– Ты – уедешь? В Европу, что ли?

– Нет, нет, не так далеко. Просто я нашла работу, переводчицей, и это будет связано с поездками. Не знаю; надолго ли.

– Переводчицей? А в какой фирме?

– Самое интересное, что я и понятия об этом не имею, – Астрид засмеялась. – По-моему, это просто компания жуликов. Какие-то международные аферисты.