Убежище располагалось всего семьюдесятью метрами ниже основания Юго-восточного гребня, но дальше ждала полная неизвестность, и никто не знал, удастся ли преодолеть препятствие, заставившее отступить японцев. Перво-наперво стоило дождаться улучшения погоды, что, по словам шерпов, часто случалось в начале мая. Чтобы воспользоваться погодным окном, Рольф Вальтер и Майерл отправились наверх в сопровождении группы шерпов. Майерл чувствовал себя великолепно, был уверен в своих силах и поразил шерпов, пройдя один из очень крутых участков свободным лазанием, без страховки. Альпинисты выбрались на Юго-восточный гребень, неся огромные рюкзаки, в которых были палатки, спальники, коврики, горелки, веревки, снаряжение, еда и кислородные баллоны. Подъем по гребню оказался несложным, но утомительным, из-за непрочного наста люди часто проваливались в снег по колено. Вскоре они нашли подходящую площадку для лагеря IV и установили палатку на отметке 7600 метров, то есть на триста метров выше, чем японцы пятью годами ранее. Шерпы пожелали остающимся удачи и отправились вниз. Проснувшись 13 мая, Майерл и Вальтер обнаружили, что долины внизу затянуты облаками, а над этим белым морем возвышается потрясающе красивая пирамида Макалу.

Альпинисты планировали дойти до восьмитысячной отметки без кислорода, желая приберечь его для наиболее сложного участка. Но таким образом поначалу пришлось нести шестнадцать килограммов лишнего веса без всякой пользы. Австрийцы направились прямо вверх, к вершинному гребню, где повернули назад японцы. После трех часов подъема в глубоком снегу удалось достичь основания гребня. Альтиметр показывал, что восьмикилометровый рубеж преодолен, это означало, что можно начать использовать кислород для преодоления ключевого участка. К счастью, снег был твердым, кошки держали идеально, поэтому австрийцы без задержек поднимались по шестидесятиградусному склону. Страховку здесь организовать было невозможно, так что оставалось лишь созерцать под собой Южную стену на всем ее протяжении вниз. Пришлось предельно сосредоточиться, чтобы как следует вбивать зубья кошек и надежно зарубаться ледорубами – любая ошибка стала бы фатальной. Когда восходители вышли на гребень, показался огромный заснеженный массив Эвереста, а за ним – бесконечное тибетское плато. На Южном седле между Эверестом и Лхоцзе бушевала буря, но здесь, выше, держалась отличная безветренная погода.

До вершины оставалось двести метров, и рельеф заставил австрийцев перейти на юго-восточную сторону гребня, где пришлось преодолеть несколько скальных уступов, затем подачу кислорода включили на максимум, чтобы пройти последний крутой участок. Удивление вызвала галка, которая парила на этой высоте, она, судя по всему, попала в сильный восходящий поток воздуха. Ближе к высшей точке ледовая поверхность стала изъеденной и нестабильной, и Майерл забеспокоился, предположив, что они идут по нависающему карнизу, который может обрушиться. Ударив несколько раз ледорубом, Майерл отсек неустойчивую часть, и огромная масса снега улетела в пропасть с тибетской стороны. Через это прорубленное «окно» он на мгновение увидел Эверест, который тут же скрылся в облаках. Также удалось рассмотреть страшную северо-восточную стену Лхоцзе Шар и покрытый льдом гребень, ведущий к главной вершине Лхоцзе. Последние метры до вершины были очень опасны из-за непрочного, рыхлого снега, и Майерл пополз по узкому гребню верхом, одну ногу свесив на вертикальную Южную стену, а другую – почти на такую же крутую Северную стену.

Высшая точка была настолько нестабильной, что он не смог на нее взобраться и стал ледорубом пробивать снег, счищая его. Только так удалось добраться до более-менее прочного слоя. Альпинисты боялись, что вершина не выдержит их веса, слишком живо можно было представить, как она обрушивается с ними, однако Вальтер все же поднялся на одну высоту с Майерлом, они сели лицом друг к другу на гребне и пожали руки, как сделали бы это на какой-нибудь вершине в Альпах. Вальтер хотел взять на память камень с вершины, но не увидел поблизости ничего, кроме снега и льда.