Четыре года спустя эстафету подхватила японская экспедиция, поставившая целью взойти на Лхоцзе Шар. Страсть японцев к гималайским восхождениям разгорелась, после того как команда из этой страны совершила первое восхождение на восьмитысячник Манаслу в 1956 году. Многие последующие экспедиции организовывались японскими региональными или университетскими альпинистскими клубами. В 1965 году, когда альпклуб престижного университета Васэда нацелился на Лхоцзе Шар, восхождения в Гималаях уже стали для японцев традицией. Основная часть команды, тремя годами ранее побывавшая в Перуанских Андах, включала лидера Хисао Йошикаву, Йошио Хамано и Аои Мураи. Последний в дальнейшем написал книгу «Fantasy Himalaya» об экспедиции на Лхоцзе Шар. Заместителем Йошикавы назначили Теруо Мацууру, тридцатилетнего альпиниста, который пять лет спустя стал первым японцем, поднявшимся на Эверест[12]. Все участники много тренировались в японских Северных Альпах, совершая восхождения в том числе в зимнее время, чтобы подготовиться к суровым условиям Гималаев.

Экспедиция без проблем установила базовый лагерь на леднике Лхоцзе Шар, альпинисты рассматривали два пути к вершине – по Юго-восточному либо по Юго-западному ребру. Сомнения отпали, когда двое восходителей, пробовавших пройти с юго-востока, чудом не попали под прилетевшие сверху глыбы льда. Так что выбор пал на юго-западный гребень.

В начале апреля удалось разбить лагерь II, палатки стояли на склоне крутизной сорок градусов, а на четыреста метров выше простиралось снежное поле. Едва на нем скапливался свежий снег, возникала лавинная опасность. Непосредственно над лагерем проходили две большие трещины, которые, как предполагалось, будут гасить лавины. На всякий случай альпинисты вкопали палатки в снег так, чтобы лавины причинили как можно меньше вреда. Крутизна склона в районе третьего лагеря была уже более шестидесяти градусов. Здесь палатку пришлось крепить с помощью ледобуров и провешивать перила вокруг во избежание риска падения, если кому-то понадобится выйти ночью наружу.

Японцы работали слаженно, устанавливая лагеря и занося в них припасы и снаряжение, 17 апреля Йошикава и Нарукава поставили палатку четвертого лагеря на высоте семи километров. На следующий день они начали обрабатывать склон выше, а в лагерь IV с тремя шерпами поднялся Мураи, эта четверка принесла необходимые грузы. Палатка стояла на ребре, и когда Мураи подходил к ней, он увидел веревку, свисавшую с правой стороны ребра. Это озадачило его, поскольку веревка явно уводила в сторону от маршрута. Японец начал беспокоиться о двойке, которая ушла вверх. Погода ухудшалась, но ему пришлось сначала помочь шерпам разместить груз, после чего двое из них отправились вниз. Мураи и Лакпа Норбу остались в палатке, но Мураи больше не мог ждать – беспокойство заставило его надеть кошки, выбраться наружу и криками звать товарищей. Ответа, однако, не последовало: возможно, крики заглушил и унес ветер. Мураи вернулся в палатку с твердым ощущением, что что-то идет не так. Он пытался обсудить ситуацию с Норбу, но тот не выказывал никакого беспокойства и продолжал кипятить воду для чая. Затем Мураи услышал голос Йошикавы и поспешил ему навстречу. Он с удивлением увидел, что Йошикава не спускается, а поднимается снизу, при этом японец выглядел измученным и потрясенным и плакал. Выяснилось, что с Нарукавой случилось несчастье. Йошикаве дали напиться горячего чая, и он рассказал, что Нарукава сорвался и висит на страховочной веревке на отвесном участке. Он все еще был жив, хотя, по всей видимости, получил серьезные травмы.