Войдя в дом, Элла сразу же вспомнила прежнюю хозяйку. Ничто не изменилось с того дня, когда она наносила ей визит. В доме было прохладно и уютно. На стенах висели те же картины. Первая ваза, выполненная Эллой, занимала почетное место на маленьком столе в вестибюле, в ней стояли свисающие каскадом цветы. Элла была счастлива, что ваза нравилась пожилой женщине.

Горничная провела ее в кабинет. Элла на мгновение задержалась на пороге. Ее глаза округлились, когда она рассмотрела шейха Халида аль-Харума. Он заметил откровенный ужас в ее взгляде. Лицо его посуровело, и Элла смутилась. Она не предполагала, что он сильно обгорел. На правой щеке и на шее кожа была сморщенной и уродовала красивые черты. Элла верно определила возраст Халида. Он был в расцвете лет, вероятно, чуть за тридцать. И очень высокий.

– Вы хотели меня видеть? – сказала она, входя в кабинет.

Элла пристально смотрела на Халида, решив не комментировать его ожоги и не произносить слова сочувствия. Она достаточно часто обжигалась, работая с расплавленным стеклом, и знала, насколько сильна такая боль. Почему невероятно богатый человек рискует жизнью, борясь с огнем на нефтяных скважинах?

Ее сердце забилось чаще. Несмотря на ожоги, Халид был самым красивым из всех знакомых ей мужчин. Даже красивее Александра. Элла нахмурилась. Незачем их сравнивать. Шейх – всего лишь ее новый домовладелец. Ни о каком влечении и речи быть не может.

– Прошу. – Халид указал на стул у письменного стола. – Вы намного моложе, чем я полагал. Вы действительно вдова?

Элла кивнула, присев на краешек стула:

– Мой муж умер в апреле прошлого года. Зачем вы хотели меня видеть?

Он показал ей копию договора аренды:

– Из-за этого. Договор, который вы подписали с моей бабушкой.

Элла кивнула. Именно этого она и боялась. Ее будущее в его руках.

– Как вам удалось принудить ее к этому? – Халид нахмурился, разглядывая документ.

Элла моргнула:

– Я ни к чему ее не принуждала. Как вы смеете такое предполагать?! – Не стоит ли ей уйти после столь унизительного замечания. – Госпожа аль-Харум предложила мне место для жилья и работы, а затем сама принесла мне договор аренды. Я – стеклодув. Мне нужно продать определенное количество изделий, чтобы заработать на жизнь. Пока я не имела дохода, ваша бабушка спонсировала мою работу. Вы читали пункт, в котором оговорено процентное отчисление с продаж моих изделий?

– А если вы ничего не продадите? Похоже, вы поселились здесь на очень выгодных условиях. Но теперь поместье принадлежит мне, и если я решу продать его, то имею на это полное право. Я не знаю, как вам удалось заставить ее подписать столь выгодный для вас договор, но я не моя бабушка. Вам придется уехать. Освободите гостевой домик, чтобы я мог при необходимости сделать там ремонт перед выставлением поместья на продажу.

Элла уставилась на него.

– Где в договоре указано, что я должна покинуть дом до истечения пятилетнего срока? – поинтересовалась она.

– Мне не нужны арендаторы. Сколько вам заплатить, чтобы вы уехали?

Сначала она не поняла, затем рассердилась:

– Нисколько. Я желаю остаться. – Элла выдержала его настойчивый взгляд. Коттедж стал ее домом. Слегка вздернув подбородок, молодая женщина продолжила: – На последней странице договора указано, что госпожа аль-Харум получит десять процентов от всех моих продаж.

Ей не хотелось долго общаться с этим человеком. Ясно, что ему наплевать на нее и ее будущее.

Госпоже аль-Харум нравились ее изделия из стекла, она поощряла Эллу. Несомненно, в случае успеха она гордилась бы ею. А шейх аль-Харум считает ее препятствием для продажи поместья.