Люблю сравнивать себя десятилетней давности с собой сегодняшнего дня.

Раньше я отмечала только изменения, которые принес мне испанский язык. Стереотипы, на мой взгляд, появились не на пустом месте, и каждый менталитет действительно содержит в себе определенные черты. Частично эти черты передаются вместе с языком – ровно в той степени, в которой язык их отражает. Яна, с которой мы вместе отвечаем за нотариальные заверения, говорит по-немецки, например. И проверка переводов на точность из нас двоих лучше удается ей. Я не так внимательна, зато с художественным переводом управляюсь ловчее. Может быть, это заложено в каждой из нас изначально и развилось бы в любом случае, а может, появилось только благодаря культурному коду, переданному нам изученными языками.

Танец – тот же язык, и я пытаюсь его постичь. Мне самой не всегда понятны беседы, которые я веду с партнерами на этом языке, но я стараюсь. Все, что можно увидеть на танцполе – результат кропотливой работы, многих часов в зале и долгих обсуждений. День за днем я избавляюсь от телесных зажимов и от тех, что в голове, от разного рода страхов. Эти изменения уже тоже заметны.

Самым большим моим страхом было, помню, выйти и танцевать перед другими. Вероятно, это тянулось из детства – на кружке пения желающих выступать на сцене заставляли еще и на танцы ходить, и те занятия я прямо-таки ненавидела. Но по мере того, как я росла в социальных танцах, страх танцевать на людях улетучился.

Первое время я ходила на вечеринки только в свою школу: залы там были маленькие, и в них было достаточно темно. Сразу два плюса: все ожидающие и отдыхающие оставались снаружи, а даже если кто-то и заглядывал, то наблюдать за происходящим на танцполе было невозможно. Подавить страх в таких условиях легче.

Потом я начала ходить и в другие заведения. Где не так темно и тесно. Где нетанцующие находятся очень близко к танцполу и могут следить за танцующими. Тут на помощь мне подоспело не самое правильное чувство. Я не горжусь этим, но справляться со страхом мне помогало осознание того, что из всех сидящих девушек партнер выбрал меня. Когда в определенный момент танца он подводил меня слишком близко к краю, и мы танцевали прямо перед ожидающими девушками, я чувствовала на себе их взгляды. Не могла сказать, завидовали они мне или насмехались над тем, как я танцую – почему-то казалось, что они обязательно должны были думать обо мне что-то неприятное, – но старалась выбрасывать из головы переживания, вызванные их взглядами. И помогала мне мысль: «Зато я танцую, а вы нет!».

Следом пришло то, что вытесняет этот страх из моей головы по сей день. Танец для меня стал чем-то большим, чем просто набор движений. Это увлекательная игра, взаимодействие и в какой-то момент даже единение с партнером. Чтобы танец получился, все внимание должно быть сосредоточено на нем – так что места для всего к нему не относящегося в сознании оставаться не может. Думая о том, нравится ли мужчине танец со мной, нравится ли мне танец с ним, я не могу думать еще и о том, нравится ли наш танец посторонним. И не хочу!

С открытием сезона опен-эйров страх ненадолго вернулся, потому что танцевать мы начинали при дневном свете: все ошибки заметны еще сильнее, а в числе зрителей – обычные прохожие. Снова на выручку пришла мысль «зато я танцую, а вы нет!», но теперь она была обращена уже к этим самым прохожим. Я думала о том, что если они наблюдают за танцполом, то наверняка в какой-то момент ловят себя на мысли «хотел бы я так же». Хотят так же двигаться, такие же эмоции испытывать и дарить. Ведь настоящий танец – это эмоции. Но большинство из них дальше этой мысли с места не сдвинется. Большинство из них побоится – насмешек близких ли, критики ли со стороны более опытных танцоров, неважно – и никогда этот страх не переборет. А я смогла. Поэтому иногда даже удовольствие получаю от того, что за мной наблюдают.