– Неплохая версия, – усмехнулась Суркова.

– Но мне не дает покоя кое-что еще, – тут же сказала Лера. – Когда я спросила Рогова, зачем он пришел в квартиру матери в ее отсутствие, он сказал, что ему срочно понадобились какие-то документы. Тогда я не стала уточнять, что это за бумаги, но сегодня пообщалась с потерпевшей, и она заверила меня, что никаких рабочих документов сын в ее доме не хранит. Я, конечно же, еще поговорю с Роговым…

– Поговорите, – согласилась Суркова, – но мне показалось, что вы что-то еще имели в виду, когда сказали про Рогова, я права?

– Честно говоря, да… – нерешительно проговорила Лера и запнулась.

– Говорите, – подбодрила ее Суркова, – мы ведь здесь одни, только вы и я!

– Хорошо, Алла Гурьевна, только между нами. Видите ли, сдается мне, Рогов что-то недоговаривает!

– И с чем, вы думаете, это связано? – заинтересовалась собеседница.

– Даже не знаю, но мне кажется, он что-то скрывает. Может, это из-за того, что он не имеет права брать рабочие документы домой?

– А он, вы полагаете, взял? Но тогда – почему именно квартира матери? Разве она не сказала вам, что у него есть и дом за городом, и квартира в Питере, которую он использует в качестве рабочего кабинета?

– Я это помню, и все-таки…

– Вы не верите в его «отмазку», я права? – догадалась Суркова. – Думаете, он приходил именно к Катерине?

Лера покраснела – неужели все так очевидно?!

– Простая логика, – пожала плечами Суркова. – Наверняка вы даже допускаете, что Рогов – отец ребенка?

Лера опустила глаза: делать такое предположение было слишком смело, но Суркова ее «раскусила» на раз-два!

– Его дочь учится на том же факультете, но в другой группе, – пробормотала она. – Я подумала…

– Вы подумали, что они могли познакомиться через нее, – понимающе кивнула Суркова. – И что Рогов может быть тем самым женатым любовником, о котором упоминала подруга жертвы.

– Точно… – нехотя призналась Лера.

– Не исключаю такой возможности.

– Правда?

– Рогов – мужчина в расцвете сил, а погибшая – молодая, привлекательная девушка, только вот у нас нет ни малейших оснований выдвигать против него обвинения. Давайте поразмыслим. Начнем с того, что отношения Рогова и жертвы не доказаны: вы сами говорите, что друзья убитой никогда не видели ее с ним вместе. Если хотите получить ордер на сравнение ДНК плода и прокурора, докажите хотя бы их сексуальную связь.

Лера и сама понимала, что это необходимо сделать, но начальница ясно дала понять, что иного выхода не существует. Кроме того, Логинов упоминал о Ташкенте. Может, это и ложный след, но вдруг любовник убитой взаправду родом оттуда, и Катерина планировала поездку?

– А теперь об убийстве, – продолжила Суркова. – Неужели вы всерьез полагаете, что Рогов убил бы любовницу в квартире матери?!

– Да, звучит…

– Неправдоподобно! – закончила за Леру начальница.

– А как насчет убийства в состоянии аффекта? – решила так легко не сдаваться Лера. – Помните, как убили Уткину?

– Разумеется – ее задушили. Я допускаю, что это мог сделать прокурор, если мы предположим, что их любовная связь доказана, но зачем ему устраивать такой бардак в квартире собственной матери?!

– Инсценировка? – предположила Лера. – Надо же свалить вину на кого-то другого – скажем, на неизвестного грабителя, который, явившись в шикарную квартиру, не ожидал застать там свидетеля своего преступления, а потому избавился от нее! А еще, возможно, Рогов искал какие-то доказательства того, что они с Уткиной встречались, чтобы их уничтожить.

– Если такие свидетельства и были, – задумчиво проговорила Суркова, – вряд ли жертва стала бы хранить их в чужом доме… Да и Рогов ведь не скрывался, помните?