Хрустальная лилия беспомощно оглянулась на секретаря. Нет, правила она знала, сама писала ведь, но сие было так давно… тот же кивнул, выходит, что права девица.

На следующий год, конечно, в правила внесут изменения, но…

Нет, не в правилах дело, а в том…

Мертвый маншул смотрел на леди Алауниэль единственным глазом, в котором ей виделся упрек…

- Кто… - она вытянула руку, не способная справиться с дрожью. – Кто посмел его… сделать таким…

- Если про то, что поднять, то я, - нагло заявила девица. И пояснить удосужилась. – Некромант я. По диплому если… ну и по жизни тоже.

Некромантов леди Алауниэль не любила столь же сильно, как и людей.

- Вы его убили! – она схватилась за сердце, прикидывая, стоит ли лишиться чувств или все-таки прояснить вопрос окончательно.

- Я?! Нет, - девица замотала головой.

- А… кто?

Сзади тяжко вздохнул Тири.

Бедный мальчик! Какое испытание для слабых его нервов. Надо будет завтра всенепременно показать его целителю. А лучше, двум… и покой, всенепременно покой… вместе с бульоном из куриных пупочков. Его леди Алауниэль сварит собственноручно, по рецепту, доставшемуся от прабабки, которой случилось потчевать этим бульоном Пресветлую Владычицу.

Итак, с бульоном и Тири все ясно, а вот с котом – нет.

- Нежить, - девица сунула руку меж прутьями и за ухом кота поскребла. Тот замурлыкал да так, что рокот этот перекрыл и шум толпы, и вообще все шумы в округе. – Маншулы… видите ли, на нежить охотятся… очень храбрые животные… и мы вместе встретились с одним… умертвием.

Тири закашлялся.

Надо бы отослать его, ни к чему мальчику подобные рассказы слушать, но не уйдет ведь. Да и опять же, вокруг леди Алауниэль и клетки постепенно собиралась толпа. И значит, уход Тири не останется незамеченным…

- Барсик сражался, лишился глаза… и ухо ему отгрызли в бою…

Ухо и вправду было повреждено.

- Он пал смертью храбрых… - закончила девица и, расчувствовавшись, смахнула слезинку с ресницы. – И я поняла, что не могу его так отпустить… и вот…

- И вот… - эхом повторила леди Алауниэль, осознавая, что не оставит подобное чудо в грубых человеческих руках…

…и пусть маншул не очень живой, но так даже лучше…

…эксклюзивней.

Она закрыла глаза, просчитывая перспективу… а что, выставкой живых кошек никого не удивить, но если несколько расширить рамки… и никто, даже леди Визиниэль со своим питомником, не сможет ничего противопоставить маншулу окраса «дымчатый топаз».

Леди Алауниэль шевельнула мизинцем, и секретарь озвучил самый главный из оставшихся вопросов:

- Сколько?

Маншул заурчал.

А у Тири дернулось и правое ухо…

Я сидела на лавочке и ела малину. А что, оказалась она вовсе не так уж и плоха. Сладкая, с отчетливым привкусом липового меда и легкою пряной нотой.

Мята тоже, к слову, чувствовалась.

День клонился к закату. И цикады растрещались, не то о любви, не то о чем другом, куда более простом и понятном. В общем, было почти хорошо. А потому к появлению эльфа я отнеслась спокойно.

Пришел?

И пускай себе. Стоит, мнется, тянет шею, и малина листьями шелестит, приветствует, стало быть, старого приятеля.

- Заходите, - я помахала рукой.

А что… благодаря его мамочке черта бедности отодвинулась от нас с Гретой лет этак на пару. И вообще, если разобраться, парень он неплохой.

Застенчивый только.

- С-спасибо, - сказал он. – Д-доброго в-вечера.

- И вам того же… хотите малины?

- А она съедобная?

Вопрос, честно говоря, был актуальным.

- Надеюсь, что да, - честно ответила я и подвинулась. К превеликому моему удивлению, эльф воспользовался этим, бессловесным, приглашением. Присел. Протянул мне бумажный пакет с логотипом известной кондитерской.