Однако в Калмаше крепость была не нужна, обороняться никто не собирался, и монастырь строить – тоже. Место это облюбовал ещё до революции лесопромышленник или купец Лаптев. На снимке видны несколько больших зданий у подножия горы между логами – это корпуса школы, теперь уже бывшей, в 2012 году она была закрыта. В одном из корпусов, выше других поднявшемся по Юдину логу, был спортзал. На этом месте ранее стояла избушка управляющего Лаптева. Он носил фамилию Юдин, по ней и лог был назван. Напротив, ближе к Юрюзани, стоял дом Петра Прокопьевича Серебренникова. Лес тогда заготавливали в основном зимой, а весной, когда вскрывалась река, увязывали в плоты и сплавляли к устью Юрюзани, откуда также в плотах, но большего размера, он шёл по рекам Уфе, Белой и Каме в Волгу и далее. До постройки железных дорог, а с этим Россия запоздала, реки служили основными транспортными путями. Вот Серебренниковы и работали теми лоцманами, которые сплавляли плоты – об этом мне сообщил один из потомков. Старожилы помимо Петра Прокопьевича упоминают также его братьев Михаила и Тимофея, позже все Серебренниковы стали рабочими леспромхоза. Заготовленный лес укладывали в штабеля на левом берегу реки напротив устья лога Малый Кутюм, выше Греховки, там же и плоты вязали. Логично предположить, что именно там и располагалась Лесная пристань Лаптева и К>о, упомянутая в списке населённых мест за 1896 год. А на площадке над обрывом, где позже была построена больница, а ещё позже – новый клуб, стояло несколько домиков, в которых жили башкиры. Это и были те самые мусульмане, упомянутые в данных переписи 1920 года. Как видим, Калмаш с самого основания был «интернациональным» поселением, в отличие от моноэтничных более старых деревень. Такими же стали позже и все другие посёлки, построенные леспромхозом.
Рис. 21. Деревня Трапезниковка в 1972 году, когда её покинули последние жители
Рис. 22. Избушка сплавщиков на берегу Юрюзани в районе урочища Семиостровное, 1972 год
Рис. 23. Сплав леса по Юрюзани. Справа – скала Мечеть, 1972 год
Рис. 24. На Юрюзани в районе урочища Семиостровное, 1972 год
Рис. 25. Деревня Сафоновка в 1972 году. На противоположном берегу – пос. Басав в устье лога Большой Басав
Рис. 26. Деревня Бурцевка, вид с севера. 60-е годы
Рис. 27. Посёлок Автоколонна в 1972 году, вид со стороны дер. Бурцевка. Слева – совхозная ферма
Рис. 28. Старый Сибирский почтовый тракт, ныне автодорога Р—317, фото 2013 года
1.2. Река-дорога
До начала строительства железных дорог в России основными транспортными артериями являлись реки. Однако же этим далеко не исчерпывалось их влияние на образ жизни, о чём в своё время замечательно сказал В. О. Ключевский:
Река является даже своего рода воспитательницей чувства порядка и общественного духа в народе, она и сама любит порядок и закономерность. Русская река приучила своих прибрежных обитателей к общежитию и общительности. Река воспитывала дух предприимчивости, привычку к совместному, артельному действию, заставляла размышлять и изловчаться, сближала разбросанные части населения, приучала чувствовать себя членом общества, общаться с чужими людьми, наблюдать их нравы и интересы, меняться товаром и опытом, знать обхождение. Так разнообразна была историческая служба русской реки50.
В 1758 году два симбирских купца, оба Иваны – Твердышев и Мясников, основали на Юрюзани и её левом притоке Катаве железоделательные заводы: Юрюзань-Ивановский и Катав-Ивановский51. Спустя несколько лет были основаны также Симский и Усть-Катавский, а также небольшой завод на правом притоке Юрюзани Минке. Строительство заводов именно на реках в то время обусловливалось объективной необходимостью. С одной стороны, река, на которой ставилась плотина и образовывался пруд, давала механическую энергию, необходимую для приведения в движение молотов, воздуходувных и других механизмов. С другой – река служила дорогой для вывоза продукции к местам потребления. Подобных горных заводов, как пишет Алексей Иванов