Иконы в домовом храме старца

Стремление к участию в церковной жизни и духовному руководству привело Васико в храм преподобного Давида Гареджийского[3] на горе Мтацминда (то есть Святая гора). Он ходил туда ночью пешком и до утра сидел у храма, дожидаясь начала литургии. Местный священник дал отроку первые наставления в духовной жизни, здесь святой впервые ощутил благодатную силу церковных таинств, богослужения, изучил язык богослужебных книг и основы духовных песнопений. По словам сестры отца Гавриила, Джульетты, «мальчик очень любил церковь преподобного Давида Гареджийского, все убирал там – кладовые, подвалы. К Причастию так готовился, что к шести утра он пешком уже поднимался туда: „Завтра должен причаститься в церкви святого Давида“. И это было для него величайшим праздником».

Однако родные не одобряли столь сильного стремления подростка к вере. Мать говорила ему: «Ты что, не человек, что ты мучаешь себя, живи обычно, как все. Если хочешь, будь верующим, но не так, чтобы только Евангелие и религия интересовали тебя». Однажды Васико со всей семьей сидел во дворе. Мать вновь начала разговор на тему веры сына и потребовала его отказаться от своего выбора – жить только для Христа. Услышав твердый отказ, Варвара пришла в гнев. Сначала она руками избила Васико, а потом вошла в дом, вынесла оттуда Евангелие, бросила его в стоящее во дворе отхожее место и сказала вслед: «Оно погубило тебе жизнь!» Васико стремглав бросился доставать Евангелие, заботливо очистил его, прижал к сердцу и заплакал так отчаянно, что сестры и другие родственники даже не пытались утешить его. По словам отца Гавриила, этот поступок матери очень повлиял на его дальнейший жизненный путь: «Когда я ушел из дома, такую стойкость получил от Господа, что если бы снаряд пушки царя Ираклия попал в меня, то обратным выстрелом вернул бы его назад».

Двенадцатилетний Васико понял, что этот случай – рубеж, перед которым он должен сделать выбор. Стояла поздняя осень. После полуночи отрок взял свое Евангелие и ушел из дома. Пропутешествовав остаток ночи и весь день, он к вечеру добрался до Мцхеты[4]. Здесь он посетил женский монастырь Самтавро[5]. Игуменья Анисья (Кочламазашвили) приняла Васико с любовью, отогрела и накормила, но оставить не решилась, так как в женском монастыре нельзя было принимать мужчину. Васико опечалился, вошел в храм и крепко стал молиться перед Иверской иконой Богородицы, прося, чтобы ему дали келью в этом монастыре[6]. Игуменья Анисья предложила Васико пойти в Светицховели[7]. Но отрок не оставлял надежды остаться и, выйдя за ворота монастыря, присел у большого камня. Внезапно он услышал шелест, посмотрел на землю и увидел у камня змею. Отрок спокойно перекрестил ее, и змея ускользнула. Тогда Васико беспрепятственно взял свою маленькую сумку и сказал: «Наверно, здесь действительно нет мне места».

О своем посещении Светицховели и последовавших за ним монастырей отец Гавриил вспоминал: «Пришел я в Светицховели поздней холодной осенью. Было уже темно. Я не смог дозваться кого-либо, чтобы открыли дверь и впустили меня внутрь. Там же, у ворот, я прилег, но от холода не мог заснуть. Внезапно откуда-то появились собаки. Они подползли ко мне, согрели, и я уснул. Утром меня разбудил возглас: „Партен, Партен, иди сюда, посмотри! Как же мы с тобой спасемся? Мы на перинах лежали, а маленький мальчик на камне спал!“ Вышедший рано утром настоятель, увидев меня – отрока, лежащего на холодном камне, взволновался: „Сынок, ты здесь спал?! Почему не позвал? Горе мне! В чем же мое спасение?! Ты, отрок, на дворе спал, а я в теплой постели!“ Сразу же ввел в келью, согрел и накормил, похвалил за самоотверженную любовь к Церкви. Три дня принимал