– Отставить разговорчики! Подъём, кому сказал! Кто сейчас не встанет, заставлю отжиматься до обеда!

Парни встрепенулись и, торопливо одеваясь, выбежали на улицу.

Хозяин дома принёс кружку тёплого молока с мёдом. Юре от одного запаха стало лучше. Он вспомнил маму, её ласковые, натруженные руки. Воспоминания о семье вдруг нахлынули на него волной. Юра был самым младшим ребёнком в большой семье, его все любили и оберегали всю его жизнь. Даже поступление в училище-интернат не казалось чем-то отстранённым от семьи. Отец работал рядом. Они виделись почти ежедневно, когда того не отправляли в очередную командировку. Пару раз в неделю заходила сестра Валя. Она приносила обед папе, ну и к Юрке заглядывала. Брата Сашу только он не помнил. Он был совсем мал, когда того призвали в армию. Служил на Дальнем Востоке. Пропал без вести по пути домой после демобилизации. Колька уехал в Москву и поступил в какой-то институт, а Сергей в Абакан… – «Вот и моя очередь настала», – подумал Юра, и слезы сами собой накатились на глаза. Он торопливо выпил молоко, отдал кружку хозяину, вытер слёзы и решительно встал.

– Ты это куда? – удивился хозяин дома.

– На зарядку, – твёрдо ответил Юра, одеваясь.

– Ты же простывший…

– Это не повод для пропуска занятий, – отрезал Юра, и вышел из комнаты.

– Ух, характер, – тихо сам себе сказал Кузьма, и выглянул в окно.

Юра, молча, пристроился в край шеренги и стал выполнять те же упражнения, что и другие призывники.

Надо ли говорить, что Юра наотрез отказался ехать в кабине.

– Чай, не кисельная барышня,– ответил он, – поеду как все.

– Не кисельная, а кисейная, грамотей! Впрочем, как хочешь, запрыгивай в кузов. – Сказал Кречетов и, поднявшись на подножку кабины, громко добавил, – Поехали!

Юрин ответ вызвал одобрение попутчиков, к воротам лётного училища призывники приехали, чуть ли, не лучшими друзьями.

Машина остановилась. Кречетов приказал призывникам построиться вдоль борта автомобиля с вещами.

– Товарищи призывники, кандидаты в курсанты, у нас имеется традиция. Через эти ворота каждый должен пройти своими ногами. Здесь вы можете отказаться, и эта машина отвезёт вас служить в другое место. Вас никто не осудит. Здесь последний рубеж, за которым вы оставляете своё детство, чтобы стать мужчинами. Кто хочет остаться – на месте, остальные – шаг вперёд!

Все одиннадцать призывников сделали шаг.

– Отлично! Я в вас не сомневался. Нале-е-ево! Ша-агом марш!

***

Всего со всех сторон необъятной Сибири свезли в училище девяносто шесть претендентов. А по слухам, что бродили в кандидатской среде, набирать хотели только сорок курсантов, по двадцать в истребители и бомбардировщики. Началась подготовка к экзаменам. Самый жёсткий отбор предполагался по физическим данным, и здесь для Юры таилась самая большая опасность. Он по объективным причинам отставал от других курсантов. Кто-то из претендентов «достал» данные по нормативам, и Юра восприняв это, как призыв к действию, всё свободное время стал проводить в физических занятиях. Вскоре к нему стали присоединяться и другие кандидаты. Спустя неделю он уже фактически возглавлял группу из двенадцати человек.

– Что Вы скажите о кандидате Сергееве? – спросил Кречетова начальник училища, полковник Лисицин, участник боёв на Халхин-Голе, чья фамилия, при произношении её по слогам, звучала на корейский манер – Ли Си Цин, наблюдая в окно за занятиями «группы Сергеева».

– Напорист, твёрд, с характером, комсомолец, в учёбе хорошист, в аттестате одна тройка по иностранному – немецкому языку. Занимался в планерном кружке ОСОАВИАХИМА в Бийске, три парашютных прыжка с восьмиста метров, пятьдесят два часа налет на У-2, двадцать четыре часа самостоятельных полётов и четыре даже в качестве общественного инструктора, имеется характеристика. Общителен, но не болтлив. Приписал себе год при прохождении медкомиссии. От призыва не уклонялся.