И я его нашёл, почти случайно и все там же, ответы нашлись в прошлом.

Не смеет быть в нас страха

и никакой тревоги. – Почему?

Ведь мы рыцари грозные

Железной Остроги!

Песня звучала громко на украинском языке, отбивая ритм тяжёлым сапогом шла на обед рота. Сразу видно старослужащих и молодых, они резко отличались по форме и поведению. В начале роты чётко отчеканивая шаг шагали не прослужившие и года молодые парни. Полевая летняя форма военнослужащих, под жаргонным названием «афганка», уже ладно сидела на их телах, тем не менее имела ещё новый вид зеленоватого оттенка. В задних рядах спокойно, без энтузиазма шли старослужащие, стиранная не по одному разу, чуть ли не до светло жёлтого цвета форма сидела на них как влитая. Кепки выстиранные с помощью хлорки, белели на головах в форме «таблетки». Ушитые карманы, чтобы не оттопыривались, придавали стройность и опрятность форме. А вот кожаные пояса с натертыми до блеска пастой Гои пряжками, свисали послабленные. Чёрные начищенные ваксой сапоги, гармошкой придавленные в низ, иной раз выбивали искру стуча металлическими подковами.

– Гвардии рядовой Юрчин, вы почему не встрою.

По привычке я подтянулся и чётко поворачиваюсь лицом к идущему ко мне комбату. Идущему, хм, громко сказано, катящемуся в мою сторону. Самая длинная офицерская портупея с трудом застегивалась на последние отверстия. При небольшом росте, этот человек очень напоминал колобка в камуфляже. Зато голос звучал как у хорошего тенора, когда этот человек выступал с трибуны или на кого-то орал его было слышно в дальнем конце батальона. Часто вырывающееся бескультурные словосочетания: « Мозив ниц нету», « Дедебил бздюх», выдавали в нем уроженца западной Украины. Зная противный характер шарообразного подполковника, я ещё больше вытянулся по стойке смирно, принося к голове руку в приветствии.

– Товарищ подполковник, разрешите доложить.

– Не разрешаю.

Из уст комбата полился набор обвинительных и нравоучительных слов слаживающихся будто в правильные предложения. И в роде все логично звучало, но я так и не понял в чем меня обвиняют и отсчитывают. Словесный поток закончился и в конце я услышал вразумительное: – Ты понял.

На всякий случай с энтузиазмом громко ответил.

– Так точно товарищ подполковник. Разрешите идти?

– Иди солдат.

Пока колобок не передумал, я резко развернулся и зашагал чётко отчеканивая шаг, в нужном мне направлении. Поняв что просто попался под горячую руку и комбата мало интересовало куда я направляюсь, постарался быстро ретироваться с места незаслуженной взбучки. Направлялся я к зданию хозроты в помещение для электриков. В этих комнатах «шарились» изображая занятость бойцы числившиеся в батальоне на должностях электриков, а иногда работали. Один из них являлся моим другом и земляком.

Подходя быстрым шагом к зданию, посмотрел на открытое окно нужного мне помещения, раз форточка открыта значит Олег на месте, любитель свежего воздуха открывал окна проветривал комнату и зимой и летом. С другой стороны попробуй не проветривать, парни постоянно что-то паяли. Поднявшись по ступеням зашёл в здание, не обращая внимание на вытянувшегося в приветствии молодого солдата на посту дневального, прошёл в рабочее помещение электриков. Закрыв за собой зеленую деревянную дверь с желтой надписью « Не влезай убьёт», осмотрелся. На стеллаже занимающем почти всю противоположную стену, лежали коробки разных размеров с множеством всяких запчастей от мелких винтиков до огромных длинных ламп дневного освещения. Слева стоял шкаф с сменной формой для грязной работы и рядом стоял стол с небольшим сверлильным станком. Справа располагался стенд с различными датчиками и розетками под разную мощность. Посредине комнаты стоял стол с двумя лавками по боках. За столом сидел Олег с напарником и увлеченно разбирали очередной не работающий прибор на запчасти. Если нужен кусок провода, гайка, болт или выключатель, это всегда можно было найти у них.