– А теперь, Тедди, я хочу серьезно поговорить с вами о завтрашнем дне, – начала Джо, когда они вместе медленно шли прочь от дома. – Вы должны пообещать, что будете вести себя хорошо и не станете разыгрывать никаких шуток, иначе вы сорвете все наши планы.

– Ни единой!

– И не произнесете ничего смешного, когда мы должны будем сохранять серьезность.

– Да я никогда такого не делаю. Это как раз в вашем духе.

– И умоляю: не смотрите на меня во время брачной церемонии! Я обязательно рассмеюсь, если вы посмотрите.

– Да вы меня и не увидите: вы будете так плакать, что возникший вокруг вас густой туман скроет всю перспективу.

– Я никогда не плачу. Только если какое-то большое несчастье.

– Ну да, например, если кто-то уезжает в колледж, не так ли? – заметил Лори, лукаво усмехаясь.

– Ну и нечего важничать, как павлин, – я только похныкала немножко, за компанию с девочками.

– Вот именно. Послушайте, Джо, а как на этой неделе дедушка? В хорошем расположении духа?

– Вполне. А что? Вы опять угодили в какую-нибудь передрягу и теперь хотите понять, как он это воспримет? – довольно сурово спросила Джо.

– Ох, Джо, неужели вы могли подумать, что я способен, глядя в глаза вашей матушке, заявить: «Все в порядке», если это не так? – И, приняв обиженный вид, Лори резко остановился.

– Нет, не думаю.

– Тогда не стоит меня в чем-то подозревать. Мне просто понадобились деньги, – объяснил он, снова двинувшись вперед, вполне успокоенный ее сердечным тоном.

– Вы очень много тратите, Тедди.

– Я-то, с позволения сказать, их вовсе не трачу, они как-то сами тратятся и исчезают прежде, чем я успеваю это заметить.

– Вы так щедры и добросердечны, что никому не можете сказать «нет» и позволяете всем и каждому брать у вас деньги взаймы. Мы все слышали про Хеншоу и про то, что вы для него сделали. Если бы вы всегда тратили деньги таким образом, никто вас не осуждал бы, – сочувственно заметила Джо.

– Да он просто делает из мухи слона. Вы бы и сами не захотели, чтобы я позволил этому замечательному парнишке заморить себя до смерти работой из-за того, что ему просто некому помочь, не так ли? А ведь он стóит дюжины таких лодырей, как многие из нас.

– Конечно, вы правы. Только я не вижу пользы в том, что вы завели себе семнадцать жилетов, несчетное количество галстуков и каждый приезд домой появляетесь в новой шляпе. Я-то думала, вы уже пережили свой период щегольства, но оно время от времени прорывается то тут, то там, каждый раз на новом месте. В данный момент модно себя уродовать, добиваться, чтобы голова походила на жесткую щетку для пола, пиджаки носить прямые, перчатки – оранжевые, а ботинки неуклюжие и с квадратными носами. Если бы это было дешевое уродство, я ни слова бы не сказала, но оно ведь стоит столько же, сколько и все другое, и мне это вовсе не доставляет удовольствия.

В ответ на эту атаку Лори рассмеялся от всей души, закинув назад голову так, что у него свалилась шляпа, и Джо прошагала прямо по ней. Это оскорбление дало ему возможность все то время, что он складывал и заталкивал в карман злополучную шляпу, распространяться о достоинствах готовой, пусть и грубо сделанной одежды.

– Будьте хорошей девочкой, не читайте мне больше лекций! – попросил он затем. – Мне их на неделе и так хватает, а когда я приезжаю домой, мне хочется просто наслаждаться. Завтра я оденусь так, чтобы доставить удовольствие моим друзьям, чего бы это мне ни стоило.

– Я оставлю вас в покое, если вы снова отрастите волосы. Я вовсе не аристократка, но у меня нет желания показываться людям на глаза в компании человека, похожего на начинающего боксера, – строго проговорила Джо.