– Я не голый. Между прочим, – не согласился я. – На мне халат. Трусы и тапочки. Вот.

– Ладно-ладно, только давай быстрее. Переоденься. Прошу тебя, – он отлип от меня и стал впускать, затолпившуюся толпу иногороднего бомонда.

      Я переоделся. Но не в заляпанные рваные джинсы и майку, о которую в процессе работы, часто вытирал руки. Нет. На мне красовался новенький, фирменный мотокомбинезон, из чёрной кожи. Пушистые белые тапочки к нему не шли, потому я одел мотоботы. К тому времени, публика расстелилась равномерно по студии. Кому-то нравилось смотреть в окна, кому-то пришлись по душе семнадцать полотен, с ещё свежей, сильно пахнущей краской. В общей сложности накопилось, не менее сорока человек. При длине помещения шестьдесят метров и ширине в двадцать пять, они чувствовали себя, совсем даже не тесно и вполне вольготно.

      А что до меня. То я тоже неплохо проводил время, сидя на диване и смотря попеременно, то в окно, то на прибывших людей и их реакцию в целом. Константин ведь был профессионал и нас не посчитал нужным представить. С порога он понёс какую-то чушь и подвёл всех к столу, тогда как пришли сюда явно не за хлебом и даже не за зрелищами. Пришли сюда, чтобы прикоснуться к вселенской любви, которую я как доверенный проводник, украдкой изобразил со всем воодушевлением.

      Когда все удовлетворились видами картин, у людей возникли вопросы. Нелепыми ответами на которые, Константин более не мог их удовлетворить. Только тогда, он впервые поступил правильно. Элементарно, переведя на меня стрелки.

– О, об этом вам стоит поговорить с самим художником и автором картин, у него на этот счёт подлинное мнение.

– Ты нас, наконец, познакомишь? – спросила та девушка, которая застала меня с порога в халате.

– С удовольствием, если смогу его сейчас найти.

– Кай! Кай, ты где? – он не видел меня, потому что в чёрной коже, на фоне такого же дивана, меня действительно было трудно заметить.

– Здравствуйте, дорогие ценители изобразительного искусства, – сказал я, вставая с дивана. – Меня зовут Кай. Я автор картин данных картин. Рад приветствовать всех вас в моей скромной, но уютной студии.

– Здравствуйте Кай. Меня зовут Елизавета. У вас потрясающее видение.

– Благодарю Елизавета. Прошу оставить условности и называть меня, на «ты», я ещё слишком молод.

– Хорошо. Я много посетила выставок за всё время, но твоя меня впечатлила больше всего. Дело не только в уютной, но такой пустой, олицетворяющей саму пустоту, студии. Теперь я буду называть тебя, любимым своим художником. Могу ли я поговорить с тобой сейчас, один на один.

– Конечно, я к твоим услугам. Мы можем отойти, в свободную часть помещения. Если гости будут не против, – гости были не против, мы отошли.

      Диван занял какой-то тип и нам, пришлось отойти к окну, с видом на окраину и лес.

– Ты словно пронзил моё сердце кистью и я снова, чувствую себя живой.

– Признаться, Елизавета, я и сам словно не жил до сего момента. Словно пребывая в каком-то сне. Но теперь, когда границы разрушены и уже никогда не будут восстановлены, я наконец передал полноту своей микровселенной, для тебя и для всех присутствующих. Это вышло само собой. Не специально.

– Это чувствуется, все мои друзья в восторге. Я дочь видных деятелей искусства. Мой отец, как и вы, художник, очень известный. Мать актриса. К сожалению, я не обладаю этими дарами. Зато занимаюсь продвижением молодых талантов, например, таких как вы, то есть ты.

– Твой дар, это красота. Говорю это без лести. Как художник, – она немного зарумянилась.

– У вас, то есть у тебя Кай, очень необычный вид, эти русые волосы до пояса и кожаный костюм. Всё это часть хитро поставленного представления? В том числе пустая студия, с одним диваном?