Однако Советкину не нравились отсылки Флерова к Ветхому Завету: «Зачем вколачивать в голову ребят такой вздор, как сила и волосы Самсона, переход через море и т. п., который давно испарился даже из взрослых умов?»[257] Рецензент считал нецелесообразным использовать текст Флерова для методического письма Главсоцвоса[258].
Разработка письма для школ I ступени (1–4 группы) велась еще с мая 1928 г.[259] Текст письма в теоретической части повторял письмо для школ II ступени, что отмечалось рецензентами[260]. Это отчасти объяснялось тем, что в основу и того и другого положен текст И.А. Флерова. Подготовлено и альтернативное письмо «Антирелигиозная работа в деревенской школе I ступени», представленное в 1928 г. Третьей опытной станцией Наркомпроса РСФСР, однако и оно не было принято в качестве инструктивного письма Главсоцвоса[261].
Таким образом, несмотря на критические замечания рецензентов на проекты писем, в Главсоцвосе не имелось четкого представления, каким должно быть методическое письмо. И пока выпуск его задерживался, на местах разрабатывали и выпускали свои методические материалы, не согласованные с центром.
В 1928 г. Московский отдел народного образования издал сборник по вопросам общественно-политического воспитания в школе, в нем давались разработки и по антирелигиозной работе[262]. Отдел соцвоса МОНО после выпуска сборника продолжил разработку антирелигиозных материалов[263]. Опыт московских просвещенцев поддержали в других губерниях. «Мы можем последовать этому примеру: начать работать без программно-методических указаний со стороны, – предлагал И. Бойков на Новосибирском общегородском собрании в ноябре 1928 г., – а в наших объединениях (семинариях, кружках, конференциях) мы опыт свой будем собирать, обсуждать и совершенствовать. И таким путем найдем (издадим) сами и программу, и методику»[264].
Нижегородский губоно, вопрошая Главсоцвос, когда выйдет методическое письмо, сообщал, что ему это нужно знать, чтобы решить, следует ли направлять на места свое письмо?[265] В Архангельске 6 ноябре 1928 г. при утверждении своего письма, отмечали, что оно «дублирует работу Наркомпроса, вследствие того, что до сей поры обещанного Наркомпросом письма об антирелигиозном воспитании не получено»[266]. Письмо об антирелигиозном воспитании в школе в 1928 г. составили также на Северном Кавказе[267], в Кадникове (где дали указание проработать письмо на педагогических совещаниях и конференциях)[268], в Орле, в Брянске и некоторых других местах. В Орле, помимо выпуска инструктивного письма, давался и антирелигиозный материал к предстоящему Рождеству 1928/1929 г.[269] Там увязали содержание школьных программ (по школам соцвоса) и программ техникумов с антирелигиозным материалом[270].
Брянский губоно за настойчивость и инициативу заслужил несправедливую критику. 12 октября 1928 г. губоно направил Главсоцвосу письмо. В нем убедительно «просил поспешить с выпуском инструктивного письма, т. к. брянское учительство требует указаний». Губоно же «пока воздерживается дать на места исчерпывающие указания, ожидая таковых от Наркомпроса»