Воинствующие безбожники, вполне признавая отсутствие серьезного положительного опыта в вопросах воспитания, тем не менее утверждали за собой право «просвещать» детей и настраивать их против веры в Бога и Церкви.

За две недели в ответ на первую статью в редакцию газеты поступило 67 откликов, из них только 9 были за безрелигиозное воспитание[128].

Собственно, никакой дискуссии на страницах «Учительской газеты» не состоялось. 11 мая 1928 г. газета опубликовала под шапкой «Не пассивный нейтрализм, а активный атеизм» несколько заметок, авторы которых выступали за антирелигиозное воспитание в школе. Некоторое исключение представляла статья Эрри «А подготовлен ли учитель?». Позиция безрелигиозников прослеживается в заключающей «дискуссию» статье того же Амосова «Правы ли “безрелигиозники”?»[129].

Всего в редакцию «Учительской газеты» пришло более 170 писем на эту тему, из которых 3 письма были религиозного характера, 20 писем в поддержку безрелигиозного воспитания и свыше 150 писем за антирелигиозное воспитание[130]. По результатам дискуссии в 1929 г. вышла книга Г. Ножницкого «Безрелигиозное или антирелигиозное воспитание в советской школе», по которой можно проследить позиции не только сторонников антирелигиозного воспитания.

Г. Ножницкий делит авторов писем на следующие группы: 1) сторонников религии (явных и «замаскированных»), 2) нейтралистов, 3) безрелигиозников, 4) осторожных атеистов, 5) воинствующих атеистов.

Прежде всего, необходимо разобрать письма явно религиозных авторов. «Я знаю, – писал автор анонимного письма из Новочеркасска, – что многие из нас, учителей, равнодушны к религии, но не думаю, чтобы многие согласились или, по крайней мере, нашли целесообразным и нужным вести антирелигиозную пропаганду среди населения и в школе, т. к. это способствует разнуздыванию в людях дурных инстинктов и пороков при современной низкой культуре масс». «Бог – это высшая правда, – продолжал автор письма, – красота, доброта, милосердие, справедливость; это идеал, к которому люди должны стремиться. Зачем же у миллионов людей неграмотных, невежественных отнимают этот идеал? Зачем же отнимать и чем его заменить? Скажут: воспитанием и гуманными навыками, но десятки миллионов людей растут без всякого воспитания и, отняв у них Бога, нравственный идеал, опустошив их душу, мы толкнем их на путь пороков, что, надо сказать, уже замечается в настоящее время». Заканчивается письмо так: «Смею думать, что очень многие из учителей против антирелигиозной пропаганды, и если будут ее проводить, то лишь в силу приказания»[131].

Другой педагог, Муромцев из села Бормы Симбирской губернии, утверждал: «Есть вещи, которые не могут усваиваться логикой, а всем нутром, какой-то интуицией, не укладывающейся в рамки обыденной мысли… Для атеистов это – неведомая область, вторгаться в которую они едва ли имеют право. Все их суждения о делах религии будут похожи на суждения слепца о живописи. Они потому не в состоянии судить (и рядить) и поэтому не вправе этого делать, что не имеют прочной основы для такого суждения, именно – религиозного опыта»[132]. Итак, резюмировал Муромцев, «безрелигиозным или антирелигиозным должно быть воспитание детей в школе? Держаться ли доброй, умеренной середины или же активно выступить на борьбу с религией… очертя голову и не спросясь броду? Вот вопрос. Народ разрешает его просто и буквально так: “уж если нельзя учить Закону Божьему, то пусть лучше вовсе не трогают Бога и ничего святого”. Другими словами, из двух зол он выбирает меньшее. Этот голос здорового народного смысла и должен быть учтен нами»