Каждое уходящее на север и восток боковое ущелье открывало вид на высочайшие пики Матери Гор. Но вот это… Блор замер на полушаге, и у него натурально задрожали ноги. Никаких скал красного цвета по дороге в долину он не заметил. Их не было! Выходит, он умудрился все это время идти не туда.

Снегопад! После него. Раньше дорога была одна, спутать просто невозможно. Очень хотелось лечь и заплакать. Не меньше требовалось срочно выпить чего-нибудь крепкого. Раньше он не понимал, зачем люди пьют, стремясь забыть. Теперь стало кристально ясно. Выкинуть из головы прошлые глупости, совершенные по собственной вине, хотя бы на короткий срок.

Ему это не подходит по многим причинам. Для начала – валяться в блевотине на морозе хуже некуда: замерзнешь к утру. А еще и нечего пить. Хозяйские запасы он употребил еще тогда. Бочонок с бренди брать заопасался. Даже в качестве сосуда для воды не пойдет. Еще не хватает травануться, если эта гадость устойчивая и впиталась в стенки. Короче, и захочешь надраться – так нету. Оно и к лучшему.

«Лучше, когда человек еще в молодости столкнется с несправедливостью судьбы, ибо если он не испытает на себе трудностей, его характер не устоится. От того, кто, сталкиваясь с трудностями, опускает руки, пользы не будет», – утешая сам себя, произнес очередной канон из Кодекса Воина.

– Поживешь еще, – сказал негромко яку, догнав свой бредущий не торопясь караван. – На крайний случай пригодишься. А пока неси самостоятельно свои мослы, а попутно и мой груз. Не тот случай, чтобы мясо бросить. Мрак его знает, сколько еще идти.

Тот покосился на него и опять недовольно хрюкнул. Действительно, нашел с кем обсуждать положение. С тупой скотиной. Им тоже было не слишком хорошо. Выносливость и неприхотливость – замечательные качества, но требуется и нормальная пища. А в скалах и на старой дороге травы давно не осталось. Кругом снег.

Еще немного – и станет вообще паршиво. Требуется найти долину-оазис и дать подкормиться слегка, однако каждая задержка только ухудшает положение. Назад точно идти нельзя. В любом случае – юг или юго-восток. Речки должны впадать в Креману, а дальше – в Кулу, по которой они приехали. А там люди. Полным-полном.

Стоп! А может, это испытание? Воин проверяет, достоин ли я? Да ну, ерунда. Не ищи следов высших сил в собственной глупости. Я испугался? Ну и что? Плевать. Все равно надо идти. Всегда. На злости, на упрямстве. Через себя переступив. Выхода нет. Всегда вперед. Пока жив – вперед. Страх отнимает силы. Значит, во мне нет для него места. Я иду. Я – мужчина и могу.

А если это испытание – тем более. Мужчина и воин не имеет права сдаться. Победить собственную слабость и продолжать путь. У меня долг, и я не могу от него отказаться. Мужчина не размышляет о ждущем впереди конце, воин ступает прямо, даже если это дорога к смерти. Уклониться – позор. Сдаться – трусость. Такому не сидеть в чертогах Воина и не возродиться вновь на Земле.

Через два часа нудного топанья в неизвестном направлении Блор обнаружил нависающий над тропой утес. В пещеру он бы не полез. Там чаще всего сыро и холодно. А еще летучие мыши. Или мыши-кровососы, по ночам прокусывающие мягкие части тела и лица. Такие способны выпустить кровь, а ты и не заметишь.

Он их не боялся: всегда легко предварительно проверить наличие, при помощи огня изгнать, но в голове крепко засела чья-то неприятная байка еще из Храма. Якобы от их помета может приключиться нехорошая болезнь. А лазая по пещере, непременно вляпаешься, сколько ни берегись. Вранье или нет, проверять на себе как-то желания не появилось.