– Мы же знаем кто ты! Ты – Митяй «Лысый». Лидер скиновской банды «Славянский террор». Троих из вашей бригады мы приземлили, закроем и остальных. Но у тебя пока ещё есть шанс избежать тюрьмы! Сдай мне адреса всех своих бойцов и пойдёшь домой. А дело, по которому ты сидишь, мы развалим.

– Да я даже не знаю, о чём вы! – показушно возмутился я. – Я вообще сижу за случайную драку.

– Слушай сюда, говнюк, – встрял в разговор Гмырин. – Давай всю информацию, которую с тебя требуют, иначе кину к чуркам в пресс-хату, тогда взвоешь!

– Мне нечего сказать! Я без понятия, о чём идёт речь, – продолжал отрицать я.

– Пошёл вон! Вывести его! – позвал сотрудника Гмырин. Меня повели обратно в камеру.

О кумовке даже не было разговора. Всё было намного серьёзнее.

Раскрутка

– Собирайся по сезону! – на следующий день возглас продольного снова назвал мою фамилию.

– Что такое «по сезону»? – спросил я у Адольфа.

– На следственные действия обычно везут. Машку и вещи оставляешь в хате, а сам сейчас пойдёшь переодеваться.

Через минут пятнадцать дверь в камеру открылась, и меня повели в каптёрку, где я переодел уже поднадоевшую робу на свои джинсы и бомбер. Чуть позже привели и Санька, который рассказал, что теперь у него погоняло Хаттаб в честь какого-то смотрящего за районом, где он проживал.

Выведя на улицу, нас погрузили в милицейский воронок. На мой вопрос: «Куда едем?» – ответили, что на ИВС. Это меня чрезмерно удивило, так как ранее я думал, что в ИВС зеки содержатся только до вынесения судом ареста.

Привезли на Петровку. Внутри опять поместили в боксы, подвергли не менее тщательному шмону79, чем когда заехал с воли, и поместили в разные камеры.

Моим сокамерником оказался мужчина лет тридцати пяти, сидевший за разбойное нападение на инкассаторов. Его «делюга»80 по экшену была достойна эпизода из фильма-боевика. Выставив81 инкассаторов, они подверглись погоне со стороны сотрудников милиции, которые на ходу прострелили им колёса. Преступники улетели на автомобиле в кювет, где и были задержаны.

Ещё в тюрьме я узнал, что на ИВС любят подсаживать зеков-сук в камеры. Суки втираются к малолеткам и другим первоходам в доверие и разводят на подробности об уголовном деле, которые потом сдают мусорам. К моему подельнику Сане подсаживали такого ещё перед тем как мы заехали на тюрьму. Тот весь был в наколках, с отрицаловскими звёздами82 под ключицами, и очень живо интересовался нашим делом, а так же чем мы занимались на свободе. Но Санёк сразу почуял подвох и ничего лишнего ему не сболтнул.

Мой нынешний сосед к таким подсадным уткам не относился, спросил лишь что за статья, и больше про моё дело не интересовался. А вот сам болтал без умолку, давая советы, что на свободе нужно заниматься торговлей и перевозкой леса, ведь на этом «реально поднять большие бабки». Позже выяснилось, что его, как и меня, вывезли на «раскрутку»83. По закону из тюрьмы в ИВС на следственные действия могут вывезти на срок до десяти суток. Некоторые зеки, которым итак светит большой срок, пользуются этим, чтобы выжать по максимуму с легавых разных «плюшек». К каждому зеку опера ищут различные подходы. Кого-то, особенно тех, кому нечего терять, задабривают всяческим запретом и едой из ресторана, чтобы они признались в новых эпизодах. Такой подход часто применялся к тем, кому уже итак светит пожизненное заключение. Другим предлагали лишь небольшие выгоды: если позволяет следователь, то в ИВС можно сделать неограниченное количество передач со свободы, да и отличие тюремной баланды от баланды на Петрах кардинальное. А некоторых везут на пытки. Мой сосед был из первой категории, и меня к нему подсадили видимо для того, чтобы я видел выгоду от сотрудничества со следствием.